– По сведениям разведки, подозреваемые хотели активировать Мост с помощью радарной установки. Через системы ПВО, наблюдая, как в искривленном пространстве обнаруживаются отражения двух точек Моста.

Раз мир отражает реальную материю, у людей был шанс получить грубый доступ к Мосту, через прощупывания всего электромагнитного пространства планеты. Так как до этого подобного не делали, никто не знал, возможно ли такое. Но для арктиков даже потенциальная угроза была угрозой.

– Одновременно с этим, генерал Гуй Ли проводил учения с ракетами класса «Ф» из Ледовитого океана. Трое подозреваемых получили травмы, не совместимые с жизнью, один скончался на месте, два других в больнице.

– Мы также не знаем, умеют ли они видеть, – заметил Велигор Янчжун.

– В любом случае, задача предельно ясна.

Решили создать рабочую группу с двумя координаторами. Ниршан Линь главный, Гуй Ли его заместитель. Куратор со стороны Велигор Янчжун. Требовалось разобраться в ситуации и понять, что произошло.

Ближе к вечеру Ниршан нашел адрес беглянки. Вычислили по лицу Сони, а вот на его прекрасную нимфу в базе данных ничего не нашлось.

Девушка существовала только в записях на видеокамерах клуба. Спустя пять минут он смотрел в открытое досье на фотографию Юлии Хайлюй и понимал, что желанная вьяна, что была с ним, не эта Юлия. И шофер, и передвижение девушки обрывались по указанному адресу. Оплата всех расходов происходила по карточке Юлии. Так что возникал вопрос, кто же та, что была с ним? Он велел установить оперативной группе слежку. Взял район под наблюдение. Но ее он так и не нашел.

К вечеру ему привезли перепуганную блондинку. Та, вся бледная, еще не восстановившаяся после ночных возлияний, дрожала под взглядом следователя, как замершая овечка и повторяла одно и то же.

– Я не помню. Я проснулась дома. А Юлия уже улетела сегодня утром. Как это не сестра? У меня всего лишь одна-единственная сестра.

Опрос соседей показал, что они лгут. Все лгут. Девушка жила с семейством Хайлюй три месяца, появилась словно ниоткуда и исчезла в никуда. Называла чету родителями. Представлялась дочерью. «Сима», вот как ее назвала пьяная Соня на танцполе. И кто-то из соседей припомнил, что вроде девушку звали Максима. Очень необычное имя, редкое. Он когда-то знал одну Максиму, очень давно.

– Одним словом, личность не установлена, – резюмировал Киф, помогающий в поисках. – Они ничего не нарушали. Досье у семьи чистые. Тем более, они вне нашей юрисдикции. Даже основания для возбуждения дела нет. Зачем она тебе?

«Хочу найти и трахнуть», раздраженно думал Ниршан. Потому что стоило о ней подумать, как все тело отзывалось с потрясающим энтузиазмом. Это доставляло и радость, и активность, и зуд. Такой, что хоть иди и помогай себе за углом руками. Пошлость, конечно, не романтично, но когда нет того, что желаешь получить больше всего, настроение дрянное.

– Объяви ее в розыск, – предложил Киф.

– Уже.

– Назначь награду.

– Уже.

– Может другие варианты?

– Без вариантов, – раздраконился вконец Ниршан, разгибая в руках монету Турина, казалось, еще немного, и он согнет кругляш в трубочку. – Займись этим. А мне с Мостом нужно разобраться.

Казань, Москва, Санкт-Петербург, Архангельск, Хельсинки, Стокгольм, Осло, множество городов Европы поменьше, Варшава, Киев, Рига, Минск. Круг замкнулся. Крюк до Стамбула, в Тбилиси, в Баку. Все мои дерзкие стремления рассыпались пылью. Я перелетала с одного места на другое. Двигалась, как заведенная из точки А в точку Б, но ничего не лицезрела. Если Мост Вечности и существовал в реальности, я его не видела. От переездов я валилась с ног. Путешествия это спорт на физическую выносливость с интеллектуальными нагрузками. Месяц пустых разъездов вынудил меня позвонить отцу Кириллу.

– Не могу.

В трубку молчали минут пять, потом он сказал.

– Нынче в Карелии мошкары много. Езжай лучше в Париж. Отдохни. Послушай поэтов. Погуляй по улочкам. И печаль твоя развеется.

Он положил трубку. А я была готова затопать ногами и замахать руками от нежелания ехать в Париж. Послушать поэтов, это пообщаться с сумасшедшим Луи. Ему наверное лет сто. И этот выживший из ума, постигший мир душой грозно-великий карлик пылал молитвою так же ярко, как обжора запорами. В расплывчатом пустословии Луи старался молиться, но каждый раз из его рта вылетали одни оскорбления. И он гордился ими, считая, что владеет давно утраченным мастерством похабника. Братья его называли поэтом, потому что он сочинял стихи. Какое-то время он жил на Афоне, и увидеться со старым знакомым будет приятно. Хотя приятность и весьма экзотическая.

– Ой-ой-ой, кто это у нас пришел? Маленькая Максима, сияние небес под грохот несуществования. Ох-ох-ох. Соблазни меня, детка, ст, сте, ст, ст. Гребанные буквы. Ебно. М-м-м, сокровище дождевых червей.

Обычное приветствие в его книжной лавке, набитой старыми книгами с потолка до пола. Стоимостью за чтиво и покупку понравившегося экземпляра могла оказаться нелепая просьба, а могло быть и что-то невинное, как улыбка или комплимент самому себе.

Я не спешила отвечать старому поэту, ждала, когда лавку покинет единственная покупательница. Та раздумывала. На руках у нее был старинный манускрипт, вероятно, прошлого века. Она не могла отыскать ценник.

– Мадам, вы уверены?

– Сколько стоит, месье? – спросила она и, как истинная француженка, очаровательно улыбнулась.

– О, мадам. Письмена странствуют среди сходства вещей в мире. А вы с вашим тупым личиком будете блуждать среди этих слов наугад. Ах, всего один показ ваших сисек, мадам.

Лицо женщины вытянулась, и она, не понимая, шутит он или нет, обозлилась. И капельку побагровела.

– Сисек?

– Да, мадам. Нас чрезвычайно опечалит, если продажа данного опуса окажется препятствием для его распространения и единственными читателями этого зрелого плода развлечений архитектора будут только ваши завистливые глазки. Даст Бог, этого не случится. Мы же сделаем все, что в нашей власти, и не допустим, чтобы сие творение постигла столь мрачная участь. Верно? Так как насчет?

Она швырнула книгу на полку и демонстративно вышла из лавки.

– Мадам, движение лишает тела ощущений. Замрите, показывайте всем свои сиськи. Так хочет Бог! Бог – француз, и он знает в этом толк!

И что может быть общего между поэтом и сумасшедшим? Да, очень много. Сумасшедший – это тот, кто сошел с ума и принимает вещи за то, чем они не являются. Они пугают людей, не узнают друзей и узнают незнакомцев. Таких в Индии полно. Эти люди все время заняты тем, что срывают маски с других, но они же их и выдумывают. Они переворачивают все с ног на голову, все ценности и пропорции. И им все время кажется, что они видят какие-то знаки или знамения.