Еще несколько снимков — не очень хороших. Я снимала на телефон селфи, когда он был в хорошем настроении. Фотографироваться Андрею не нравилось, но пару раз разрешил. На одном он целовал меня в щеку, а я в наигранном изумлении распахнула глаза в камеру. На втором мы лежим рядом, у него спокойнее лицо и я уже не играю. Нам хорошо и уютно рядом. С этого фото я рисовала.

— Раз у нас все хорошо, — пробормотала я, направившись к кондитерской. — Можно себя побаловать…

Я купила пышную булочку с корицей. Чувствовала я себя хорошо, хотя боялась, что пролежу с токсикозом первый триместр, как одна моя знакомая. Пока беременность на фигуре сильно не сказалась — изменения замечала только я, но скоро живот округлится. Каждое утро я осматривала себя в зеркало, но отчетливо он начал появляться на шестнадцатой неделе. Чтобы хозяйка не заметила, я перешла на широкие футболки, с сожалением вспоминая одежду, оставшуюся у Валеры. Несколько рубашек и блузок точно бы пригодились… Если он или его новая подруга не выбросили…

Я боялась о себе напоминать.

Интуитивно пыталась спрятаться: в первую очередь от Андрея. Но от пересудов, взглядов и вопросов старых друзей — тоже. Но набралась смелости и позвонила Вите.

— О-о, Лена… — обалдела она, услышав мой голос. — А ты где была? Мне сказали, ты академ взяла по личным обстоятельствам и вроде домой уехала?

Я же и говорила, что поеду к тетке. Просила Андрею передать, если будет искать. Она все забыла, занятно, как быстро ты выпадаешь из жизни и памяти людей, стоит исчезнуть на пару месяцев.

— Что нового? — осторожно спросила я. — Меня никто не спрашивал?

— Спрашивал… Твой парень приходил, правда давно, еще весной, — вспомнила она. — Я сказала, что ты отчислилась и уехала.

— И все?

Мне стало больно.

Может, я зря боялась и его уже в городе нет. Уехал в свой Питер, пока я о нем думаю и ночами спать не могу. В концов концов, это был случайный короткий роман. Необычный, горячий, страстный, но… Только для меня. Женщины такие чувства запоминают, для мужчин это просто секс.

— А насчет Валеры?..

— Так вы же расстались… — удивленно напомнила она.

Сейчас мои горести по поводу измены, наш поход в клуб и все остальное казались легкомысленной глупостью. Я положила ладонь на живот и искоса взглянула в старое хозяйкино зеркало. Хороших же я нашла приключений… Теперь попрощалась с учебой и жду, когда впервые толкнется мой малыш.

— Ты не могла бы мне помочь, — попросила я. — Хочу забрать у него вещи… Боюсь идти одна, ты не сходишь со мной?

— Ну-у… Хорошо, — немного удивилась она. — Давай у него встретимся, вечером, часикам к семи.

— Лучше днем.

Заваливаться, когда у него вечеринка в разгаре?

— Хорошо.

Я положила трубку и встала боком к зеркалу. Не хочу, чтобы бывший и его подружка пялились на мой живот, пока буду собирать вещи. Я худенькая. Даже на шестнадцати неделях не спишешь на лишний вес. Ничего, надену широкую футболку — никто не заметит. Я побросала в сумку телефон, бутылочку воды, чтобы не стало плохо от июльской жары. Помедлив, сунула блокнот с рисунками, на случай, если придется ждать.

Из головы не выходили слова Виты об Андрее.

Значит, искал меня. Еще весной — давно.

Наверное, уже забыл.

Андрей точно уехал, но мне же лучше. Так я скорее забуду его.

Игнорируя тоску и чувство боли, я набросила ремень сумки поперек груди, и направилась к метро.

— Лена-а, — Вита полезла обниматься, когда мы встретились во дворе. — Ты так изменилась!

Я едва увернулась, держась на расстоянии.

Она с жадностью меня оглядела, и я подавила желание втянуть живот под широкой футболкой. Вита изменилась куда сильнее: волосы приобрели розоватый оттенок, на ней были белые шорты и золотистый топ, который почти не оставлял простора для воображения. Рядом с ней я смотрелась бледно в простых джинсах.

— Где пропадала?

Живот она не заметила.

— Нашла жилье, работу… Сейчас большой проект, не до учебы, — неопределенно начала я, мучаясь, как бы замять разговор. — А ты как, что у тебя после тех весенних проблем? Нашла деньги, которые с вас требовали?

— За меня Макс договорился, — честный взгляд Виты забегал. — А парней так и доят. Ну что, пойдем?

Мы направились к подъезду.

У меня слегка ныл живот, из-за жары футболка стала липкой на спине. Раньше я бы непременно нервничала из-за предстоящей встречи с бывшим, но беременность отучила волноваться по пустякам. Лишь бы вещи отдал…

Когда Валера распахнул дверь, на нас дохнуло смехом, весельем и музыкой. Ничего нового, у него каждый день праздник.

— Привет, Вита, — сказал он, перевел взгляд на меня и удивленно хмыкнул. — Ты что тут забыла?

— Вещи, — с каменным лицом сказала я.

— Какие еще вещи?

— Те, которые у тебя оставила.

— Ты что-то путаешь, — он пожал плечами. — Не в курсе…

— Да хватит, Валер, — встряла Вита, — они на балконе валяются.

К нему подошла незнакомая блондинка и обняла, прильнув всем телом, как гибкая тигрица. Новая подружка и натурщица. Взглянула высокомерно и безразлично, и спросила Валеру так, словно меня здесь нет:

— Твоя бывшая?

— Одна из, — он посторонился с порога. — Ладно, валяй. Иди сама ищи, нам не до тебя. Там не все вещи в порядке, ну извини, я думал, они тебе не нужны. Как будешь уходить, свистни.

Проклиная все на свете, я вошла в квартиру и огляделась. Почти нокаут. Я здесь была хозяйкой когда-то. Счастливая ходила по просторным комнатам в рубашке Валеры и считала, что у нас все хорошо.

Отношения — одна из самых хрупких штук в мире.

Больше всего надежд и меньше всего гарантий: одна слепая вера в любовь.

Сейчас Валера даже не смотрит на меня, мы четыре месяца не вместе — это много. Он ушел в зал к компании друзей. Смех, шутки, разговоры об искусстве… Наверное, только сейчас я почувствовала, что все изменилось. Я больше не часть их компании. Я жду ребенка.

Хорошо, не заметили, хотя новая подружка осмотрела мою футболку критикующим взглядом.

— По коридору до конца и налево, — бросила она, будто я не знаю, и ушла за Валерой.

Вита смотрела им вслед, как брошенная собачонка.

Ей хочется к ним на вечеринку.

— Иди давай, сама справлюсь, — вздохнула я.

В дальней комнате ничего не изменилось: загрунтованные холсты, прислоненные к стене, старая кровать помята, залита вином и простыни выглядят несвежими. У Валеры другая спальня. Это кто-то во время ночной попойки уединился… Запах тяжелый, словно прошлой ночью здесь курили.