было. Ирбис собирал свои вещи, Волк связывал многочисленные заготовленные копья. То, что это место служило им убежищем эти дни, выдавали оставшийся мусор и горящий костер.

Еж, подхватив котомку, кивнул Яношу:

– Загаси костер, пожалуйста.

Тот заозирался вокруг, так что Еж вздохнул:

– Вон же ведро с водой стоит, забыли с собой захватить на радостях, что едут в город.

Янош взял ведро, осторожно, косясь на костер, медленно, словно он был ядовитой гадиной, подобрался к нему и издалека плеснул водой. Куча пепла поднялась в воздух, заставляя чихать оборотней.

– Янош!!! – Ежу повезло, он был привычно в маске, – это всего лишь огонь, а не чудовище. Не делай так больше! Когда гасишь костер, будь добр, подходи ближе и лей аккуратно.

Янош, весь дрожа, лишь кивнул.

***

Двинулись чуть больше, чем через половину часа – пока еще солдаты навели порядок, да вернувшийся Риз оделся. Первым теперь шел Бирюза, его страховал деревяшка. Ясень скинул обувь, шагая босым, часто останавливаясь и проверяя землю. Потом шел Ураган, его то обгоняли, то пропускали вперед Поль и Волна, каждый четко по своей стороне дороги. За ними ехала телега с ранеными боевыми, лошадью теперь управлял Пламя. Следом двигалась повозка с солдатами, их охраняли Волк и Вихрь, все взрослые деревенские шли пешком – им не нашлось места на последней телеге, где сидели дети. Ирбис, насвистывая и выпустив хвост наружу, спокойно вел лошадь под уздцы, не забывая поворачиваться к детям и улыбаться. Кот то ли еще не вышел до конца из детства, то ли очень любил детей. Замыкающим, как все времена до этого, был Еж. Рядом вился Янош.

Все боевые держали в руках копья, используя их вместо посохов. Шли настороженно, аккуратно, не задевая другу друга и отбросив шутки. Деревенские прониклись и даже не пытались роптать – страх нападения тварей сковал их. Только иногда слышны были редкие молитвы. Тайлесу и Десперу – слух у боевых был чуткий.

Смеркалось. Кто-то из деревенских достал заготовленные заранее факела. Но зажечь их не дали, Ураган заявил, что ночь и так лунная, света хватает, а тот, кто зажжет без разрешения огонь, тут же окажется в пасти змеевика или пескожила – уж как повезет.

Далеко, так, что только Риз и слышал, раздавалось знакомое клац-клац-клац. Но не приближалось, шло себе и шло вдоль дороги, словно выжидая.

Княжич, сидевший с краю телеги, периодически пытался спрыгнуть с неё, чтобы идти сам, но все не решался – понимал, что выбранный темп выдержать не сможет, а тормозить всех не хотелось. Но с Ураганом поговорить нужно было. К счастью, Ураган подошел к Тадеушу сам – тоже накопилось множество вопросов.

Заметив, что капитан боевых магов оказался рядом, княжич выпрямился:

– Простите, Ураган... Можно вопрос?

Тот наклонил голову, давая разрешение:

– Давайте!

– Можно... Уточнить? У нас говорят, что все эти твари – кара небес. Что заслужили своими грехами. Что платим своей кровью, раз исправляться не хотим. Так ли это?

Ураган закачал головой:

– Не люблю я такие разговоры. Не встречал богов. Не могу за них говорить. Но... Скорее уж неурожай или неожиданная буря, разрушающая все на своем пути, – дело рук богов. Пескожилы и змеевики, уж поверьте, слишком странное оружие для богов.

– Но... – начал было княжич, Ураган его оборвал:

– Вы спросили, я сказал свое мнение. То, что говорят с амвона, меня не касается. Но на кару небес это не тянет. Можете нашего Вихря спросить, полагаю, скажет тоже самое.

Княжич повесил голову, так что Ураган констатировал:

– Уже спрашивали. Но не поверили.

– Тяжело верить.

– Во что?

Тадеуш выпрямился:

– В то, что это дело рук человека. Мужчины или, не дай Тайлес, женщины. Тяжело так думать, что кто-то специально призвал тварей сеять хаос и убивать людей.

– А молиться богам, которые натравляют на вас таких тварей, не страшно? – не удержался Ураган.

Княжич промолчал.

– Можно и мне тогда вопрос?

– Конечно, – согласился Тадеуш.

– Монах Янош... Он с вами шел из Черно-горы?

– Нет, конечно. Он же еще ребенок, – сказал княжич так серьезно, что Ураган еле подавил смешок. – Да и монах, оружие держать не умеет. Я брал с собой только солдат, добровольцев. Тридцать человек со мной шло. И сами видите... Выжило чуть больше десятка...

– Значит, не с вами... – вздохнул Ураган. Тадеуш припомнил:

– Мы когда приехали в Близки из Сороков... Там как раз змеевики только-только... Там еще монахи были, в синие рясы одетые – они приняли на себя первый натиск тварей. Может, Янош с ними пришел? Я почему так говорю... Эти монахи в Черно-горе были, с луну до этого приехали. Навещали храм Тайлеса, переговоры, говорят, вели с монахами. Потом к каштеляну ходили, с ним говорили. К отцу тоже пару раз наведывались, вели беседы не по часу, иногда до вечера засиживались в замке. О чем уж говорили – мне не докладывали. Но ушли они из Черно-горы дней за пять до нас. Янош мог и с ними пойти.

– За пять дней до вас... А вы вышли из Черно-горы..?

Князь нахмурился:

– Мы два дня в дозоре были, объезжали деревни, начиная с западной части края, прежде чем заехали в Близки.

– Два дня, значит... И там пять. – Ураган прикинул – только-только... Оставалось непонятными одно – зачем храмовники задержались в Близках? Уехали из города, чтобы остаться в ближайшей деревне без защиты стен. Ждали кого? Так ждать удобнее в городе. Или... Гонялись за кем? Уже не за змеевиками? Или... Пескожилами...

– Спасибо... – задумчиво сказал Ураган. – Кстати, а что за суеверие, что огонь прогоняет змеевиков и пескожилов?

Княжич удивился:

– А разве это не так? В городе все говорят, что огонь прогоняет тварей. Типа, огонь живительный, богом данный, а твари...

– Тоже же вроде богом данные? – напомнил Ураган, вгоняя княжича в грустные мысли. – Ладно, Тадеуш, не берите в голову. Лучше... Ваши солдаты отказались с нами говорить о битве и прочем, может, вы сами расскажете, а, княжич? Дорога еще длинная, время есть.

Княжич поежился, выдавая свой возраст:

– Да что тут рассказывать... Три года это длится. В первый только слухи неясные были. Да... – Он замялся, но все же сказал, – незадолго до Бельтейна... Отец с мачехой уже уезжать собирались, возвращаться в Златоград... Так вот ночью... В