прочих жирафов. Всё же листья в рационе преобладали, судя по изотопным анализам зубов из Европы и Китая.

Особенно прекрасна шея самотериев: она более чем вдвое длиннее, чем у окапи, но раза в полтора короче, чем у жирафа, а главное – морфологически практически идеально промежуточная между окапьей и жирафьей.

Кроме прочего, эволюционировал мозг самотериев. В сравнении с мозгом окапи или жирафа он крайне низкий и приплюснутый, особенно в передней части, да и затылочные доли были ниже мозжечка. Однако при всей примитивности у мозга самотерия был огромный плюс – он был большим! По длине он уже не уступал мозгу жирафа и заметно превосходил мозг окапи. Главное – стали увеличиваться в ширину и длину лобные доли: у окапи они узкие и не закрывают обонятельные луковицы, у самотерия лишь немного ýже жирафьих и наполовину наползают на луковицы, а у жирафа широкие и полностью закрывают луковицы (которые, кстати сказать, у жирафа совсем даже не маленькие). А именно лобными долями млекопитающие думают. Заметно шире у самотерия по сравнению с окапи и мозжечок – центр управления равновесием, что было актуально при более вытянутом телосложении и в более открытых пространствах, где иногда надо пробежаться чуть быстрее от какого-нибудь особо злого саблезубого тигра.

Энцефализация – процесс не только человеческий, но и жирафий! Объём самотериевого мозга равнялся 425 см3; для сравнения, у окапи он равен 450–475 см3 (при массе тела 240 кг), а у жирафов – 650–720 см3 (при массе тела 600–850 кг, хотя индивидуально жирафы бывают и меньших, и больших размеров). Среди современных копытных жирафы – одни из самых относительно мозговитых. Сопоставимы по абсолютному весу мозги только у носорогов и бегемотов, и только у слонов мозг намного больше, но они сами несопоставимо тяжелее. Коэффициент энцефализации, учитывающий как абсолютный, так и относительный размер мозга и тела, у жирафов оказывается удивительно высоким, выше почти всех растительноядных. Из копытных жирафы уступают только лошадям и слонам, а из других животных – дельфинам и обезьянам. Слоны славятся своим интеллектом, у них хобот и сложные сообщества. Лошадки тоже общительные. А зачем интеллект жирафу? На первый взгляд они вроде бы не делают ничего особенного – стоят под акациями и жуют. Но в действительности жирафы имеют весьма сложное поведение. Например, у них есть детские сады: самки оставляют детёнышей на попечение одной воспитательнице, а сами уходят кормиться. Няня сама не ест, а только смотрит по сторонам. Обычно жирафы при приближении малейшей потенциальной опасности не спеша уходят (а шаги у них до 6–8 м, так что, нимало не торопясь, жираф обгоняет многих зверей в саванне), сторожиха же не сдвигается с места, а только пристально смотрит на врага; если тот окажется недогадливым, может и припечатать двадцатисантиметровым копытом.

Ближайшие родственники самотериев – палеожирафы Palaeogiraffa. Они отличались от самотериев очень длинными и тонкими ногами, хотя всё ещё были ниже современных жирафов. Известны как минимум три вида: P. pamiri (она же Samotherium pamiri) из Турции, а также P. macedoniae (она же Decennatherium macedoniae) и P. major из Греции и Турции. Первый был листоядным, а последние два питались травой, что довольно странно, учитывая вытянутое сложение палеожирафов.

Очень похож на самотериев Alcicephalus neumayri (он же Samotherium neumayri) из Ирана и Китая, только рога самцов были почти коровьими – длинными и изогнутыми вширь и вверх; самки были безрогими.

Другие ближайшие родственники – шаньситерии: Schansitherium quadricornis (он же Palaeotragus quadricornis) из Греции, Турции и Ирана, а также Sch. tafeli и Sch. fuguensis из Китая (неправильный, но частый вариант написания Shansitherium).

Размерами и общим сложением шаньситерии сильно походили на самотериев, но имели несколько показательных отличий. Не самое значительное – более узкая морда, лучше приспособленная к общипыванию листьев, в отличие от более широкой квадратной у самотериев, которой при случае можно было хапнуть и травки. Самое же яркое – маленькие дополнительные рога перед главными рогами, причём основание передних и задних рогов-оссиконов было общим. У прочих многорогих жирафов – жирафокериксов и сиватериев – все оссиконы имели самостоятельные точки роста, у шаньситериев же единое основание двоилось, а кончики ветвились на ещё два-три микро отросточка, а там и сям располагались дополнительные вторичные зоны роста, отчего рога были покрыты множеством пупырышков. Такое строение уникально для жирафов. В сравнении с самотериями, при одинаковых или даже меньших размерах черепа рога шаньситериев были короче, но намного толще и острее. Все известные черепа шаньситериев рогатые, причём все рога примерно одного размера: либо палеонтологи пока не нашли ни одной самки, либо самки тоже были рогатыми. Рогатость самок – не самое частое явление у парнокопытных, но и не сверхуникальное, можно вспомнить хотя бы северных оленей. У большинства ископаемых жирафов, включая палеотрагусов и самотериев, рогами обладали только самцы, так же дело обстоит и у окапи. У современных жирафов рога есть и у самцов, и у самок, причём размерами и формой они почти не отличаются. Получается, что эмансипированные шаньситерии были очень прогрессивными для своего времени.

Тут же можно помянуть и другие тонкости: у самотериев края большого затылочного отверстия были утолщены, а у шаньситериев – нет, у шаньситериев шейные позвонки намного мощнее, но шея короче.

Видимо, все эти отличия были обусловлены разным поведением. Складывая всё воедино, вырисовывается, что шаньситерии фехтовали рогами с поворотом головы, почти как олени, потому шея была короче и толще, а рога – с намеком на ветвистость; самотерии же бодались как газели и ориксы – давя соперника плоским лбом, отчего укреплялось основание черепа. При этом палеотрагусовая полированность рогов есть и у самотериев, и у шаньситериев, так что и эти звери усердствовали до стирания кожи и блеска на рогах.

Разницу – у листоядных шаньситериев шея короткая, а у более травоядных самотериев шея длиннее – можно проинтерпретировать и по-другому: для сохранения листоядной диеты поначалу достаточно было удлинять только ноги, но не шею; шея же удлинялась, чтобы при длинных ногах есть и траву тоже, наклоняясь за ней к земле. И только сильно позже длинная шея стала необходимой для доставания до самых высоких веточек. Сама собой напрашивается аналогия с нами: прямохождение возникало ещё на деревьях, причём поначалу – лишь бы не слезать с деревьев, и только потом оказалось полезным на земле.

Жирафы обретают короны

Жирафы и до того были самыми большими парнокопытными, а во второй половине миоцена прямо-таки рванули в размерах, но некоторые не ввысь, а вширь. Особо удались в этом смысле сиватериевые Sivatheriinae. Ростом