— В претензии? — прохрипел я. разглядывая жуткого вида недоразумение, в котором и дрова выйти колоть стыдно. — Шутишь’?

Алиса в это время уже натягивала обувь. Услышав меня, она зло огрызнулась: — Не нравится? Тогда проваливайте и ждите кончины на магистрали. А мне и без вас неприятностей хватает. Так что либо одевайтесь и едем в больницу, либо прощаемся. Я покажу вам, в каком направлении идти к центру города.

Честно говоря, хотелось уйти. Мне не нравился тон, в котором со мной говорила мелкая нимфа, не нравился ее дом и вообще положение вещей. Но и другого ничего не оставалось. К тому же врач действительно не помешал бы. Кажется, я впервые за долгое время по-настоящему заболел.

— Хорошо, вызывай машину, — согласился, поднимаясь с кресла и едва сдерживая стон.

Девчонка тихо прыснула от смеха.

Я обернулся.

— А раба вам не достать с чердака, чтобы он вас на руках в машину донес‘? — ехидно уточнила она.

— Не понял.

— Какая машина‘?! Автобус — наше все. Собирайтесь и поехали. Заодно проведу вам экскурс в мир плебеев.

— Никакого экскурса, — отмахнулся я, — не сегодня. Просто вызови такси, на это у меня денег хватит.

Она открыла рот, собираясь возразить, но тут же умолкла, пожала плечами и вынула старенький телефон из заднего кармана джинсов. И так мне это зрелище, под названием “послушная Алиса” понравилось, что невольно решил сохранить момент в памяти. Чтобы потом, когда решу свои проблемы, вернуться к вопросу укрощения своей нимфы с новыми силами.

Однако стоило сделать пару шагов, как меня снова повело. Алиса тут же оказалась рядом, подставляя свое крошечное хрупкое плечо. Мне стало противно от самого себя. До чего докатился — девчонка выглядит сильнее и смелее. Видел бы это мой отец, его бы второй раз инфаркт насмерть схватил.

В такси мы забрались уже порядком продрогшие — ждать пришлось порядочно, и я вдруг порадовался, что надел куртку некоего любовника Алисиной матери. Он был мельче меня, поэтому короткие рукава вечно задирались, а спина оставалась открытой, но я дошел до ручки и был благодарен даже за это, так как мое пальто все еще висело сырым мешком рядом с печкой.

— В поликлинику, — сказала Алиса, стоило нам закрыть двери такси.

— Нет, — твердо исправил ее я и протянул водителю визитку своего врача, — езжай по этому адресу.

Денег у меня оставалось совсем немного, но и со здоровьем шутить времени не было.

— Это что еще за фокусы? — возмутилась девушка, увидев мои манипуляции.

— Не переживай, я знаю, что делаю, — ответил, прикрывая глаза. — Там очень хороший терапевт, пользующийся отличной репутацией.

— В поликлинике он не хуже. — Помолчав, она тихо добавила: — К тому же бесплатный.

— Это если у тебя есть полис, — улыбнулся я, не открывая глаз. — А я такими вещами, как сама понимаешь, не очень озаботился.

— Да уж, — ответила Алиса.

И больше она не произнесла ни слова, только сопела громко и иногда трогала мой лоб, остужая его прикосновениями.

Доехали мы быстро под “чудесное” музыкальное сопровождение, именуемое русским шансоном, и подпевание ему водителя. Прямо ощущалось, что тема тюряги, чифира и жизненного перекоса очень ему близка.

Я же находился в культурном шоке, так как никогда подобное не слушал. Раньше, если и пользовался услугами таксистов, то они точно не позволяли себе таких вольностей.

В машине я любил нормальную музыку, лишь изредка разбавляя ее аудиокнигами или тишиной.

За окном старенького авто проносились знакомые улицы города, на которые я раньше смотрел совсем иначе.

Здоровым и богатым, ага.

Жизнь встала на дыбы, подобно норовистой лошади, и сбросила меня под копыта.

Алиса Селезневская.

Я с тревогой поглядывала на сидящего рядом мужчину.

Данила, судя по расфокусированному взгляду, откровенно “плыл”. А еще он очень страшно кашлял. Сильно, с надрывом… даже жалко становилось, так как я прекрасно помнила, как дерет горло в таком состоянии.

Но еще более жалко становилось себя, потому что появилось подозрение: так просто избавиться от Ворошилова не получится. Он больной, одинокий, с копейками в кошельке и отсутствием жилья.

Куда он пойдет?

От осознания неизбежности неприятностей мне плакать хотелось! Больше всего на свете я желала передать заботу об этом золотом мальчике кому-то другому и забыть обо всем, как о страшном сне!

Пока я предавалась унынию, мы успели доехать до места назначения.

Выйдя из такси, я оглядела красивые старинные дома и поежилась. Тут даже вывески были не кричащими, а сдержанно-благородными. Клиника, нотариальная контора, какой-то пафосный ресторан…

Это сколько же стоят услуги врача, который арендует кабинет в таком месте? Не проще ли было наведаться в нашу родную поликлинику и попасть на прием без полиса, сунув медсестре шоколадку, а врачу пятьсот рублей и вино за триста?

Посмотрела на Ворошилова, и мне бросился в глаза контраст. Несмотря на то, что из-за болезни выглядел он весьма паршивенько, выправку принца крови это не изменило. Даже эта старая, страшная куртка смотрелась на нем дизайнерским решением. дебильным, конечно, но все же.

— Пойдем, — решительно подхватил меня под локоть Ворошилов и двинулся к тяжелым деревянным дверям.

— Давай ты один’? — попыталась предложить я, не горя желанием сидеть и ожидать, подобно бедной родственнице, под взглядами лакированных девочек с ресепшн.

— На морозе? — выразительно выгнул бровь Ворошилов, одной гримасой показывая, что он думает о подобных решениях.

В общем, вариантов не осталось.

В холле клиники преобладали натуральные материалы и латунные элементы декора. Красиво. Дорого.

За стойкой стояла красивая девушка в белом халате и лучезарно улыбалась нам.

— Добрый день. На какое время вы записаны?

— Я не записан, но меня примут, — самоуверенно заявил Данила.

И правда приняли. Как понимаю, Ворошилов до недавнего времени был тут /|Р-клиентом, потому что его практически сразу проводили в недра здания к врачу, а меня усадили за маленький круглый столик и предложили чаю.

Я согласилась. Во-первых, и правда хотелось пить, а во-вторых, это прекрасный повод занять руки.

Отпустили нашего болезного быстро, после того как он расплатился с медсестрами, при этом тяжело вздыхая.

Ворошилов натянул свою “дизайнерскую” куртку и помог одеться мне.

— Ну как?

— Переохладился, — повел плечами Данила и преувеличенно бодро добавил: — Ничего, сейчас куплю лекарства и уже к вечеру буду как огурчик.