Жителей Потидеи поддержал правитель соседней Македонии царь Пердикка, его солдаты преградили путь афинским войскам под командованием Каллиаса и задержали их в Македонии, мешая двинуться к Потидее. Осада Пидны в итоге была прекращена – в античных войнах осады практически никогда не оказывались успешными. Но объединенные афинские войска, в составе которых сражались Сократ и Алкивиад, приняли участие в успешных штурмах македонских городов Берое и Стрепсы, а затем все же двинулись на Потидею.

Летом 432 г. между противоборствующими сторонами произошла та самая битва, в ходе которой Сократ столь драматически спас Алкивиада из гущи вражеских рядов. Согласно кодексу гоплитов, воин, стоящий в бою справа от своего товарища и держащий большой круглый щит с левой стороны, обязан частично защищать и своего товарища слева. Ряды сомкнутых щитов составляли линию обороны, они же защищали от копий и стрел противника. Дисциплина требовала безусловного соблюдения строя. Однако динамика боя вынуждала отдельных гоплитов иногда нарушать строй: либо поворачивать, спасаясь от наступающего противника, либо ломать строй, преследуя врагов, когда они видели, что фаланга противника начинает рассыпаться.

Памятуя о характере Алкивиада, можно предположить, что во время схватки у этого необузданного юноши возникло искушение доказать свою доблесть, бросившись в погоню за бегущими вражескими воинами. В этом случае нарушение им строя представляло опасность и могло оказаться роковым как для его соратников-гоплитов, так и для него самого. Представьте себе ситуацию: вместо того чтобы рассыпаться, вражеский строй перегруппировался, и Алкивиад остался один в кольце вооруженных противников. Сократ со своего места в строю афинян с ужасом наблюдал за опасностью, которой подверг себя Алкивиад.

Дисциплинированному солдату трудно дался бы такой выбор – спасти жизнь друга ценой нарушения строя. Однако из рассказа Алкивиада ясно, что единственное, что помешало вражеским солдатам добить его, – это появление Сократа.

Платону Алкивиад сообщает о смелом поступке Сократа исключительно как о заслуживающем похвалы и одобрения, а отнюдь не порицания. В кровавой суматохе боя Алкивиад, к счастью, не был ранен смертельно; возможно, от гибели его спас удар по голове, сбивший его на землю. В результате стремительного броска Сократ смог выручить своего друга из опасного положения и вернуть его вместе с его драгоценными доспехами в ряды афинских войск.

И позже Сократ осознанно стремился, чтобы именно его юный друг оказался в центре внимания. Возможно, это было связано с осознанием того, что за собственную, пусть и высоко ценимую славу пришлось бы отдать цену, которую Сократ уже больше не был готов платить. Многие молодые афиняне из числа гоплитов мечтали бы прославиться как герои на поле боя. Сама история жизни Сократа, и как солдата, и как философа, доказывает, что героизм в различных формах всегда был ему присущ и, более того, вызывал у него восхищение. Но на данном этапе жизни героизм на поле боя уже не особо интересовал Сократа – его больше привлекал героизм нравственный. Хотя он и отдавал себе отчет в том, что Алкивиада, едва вышедшего из подросткового возраста, ему уже никогда не удастся подвести к такому же выводу.

Конец осады

Битва при Потидее была короткой и ни к чему толком не привела. Несмотря на вдвое большие по сравнению с афинянами потери, большинство потидейцев смогло отойти за еще не разрушенные городские стены. Осада Потидеи афинскими войсками затянулась на два долгих года.

В 430 г. до н. э. из Афин было отправлено подкрепление. Афинские полководцы Клеопомп и Хагнон привезли с собой массивные тараны – новое изобретение для штурма6 обнесенных стенами городов. Впервые об их применении в истории греческих войн мы узнаем при описании кампании против Потидеи.

Но новое подкрепление привезло с собой из Афин нечто куда более смертоносное – чуму. После объявления войны в 431 г. до н. э. Афины стали временным пристанищем для тысяч греков, спасавшихся от вторжения спартанцев в Аттику. Нищета и перенаселенность привела к возникновению в стенах города ужасающей эпидемии, жуткие симптомы которой подробно описаны Фукидидом. Некоторые современные исследователи идентифицируют ее как разновидность сыпного тифа7. Часть солдат, прибывших под стены Потидеи в 430 г. до н. э., принесла с собой эту болезнь, и она неумолимо распространялась по лагерю. От нее скончался и полководец Клеопомп, сын Клиния (не отца Алкивиада, но, возможно, выходец из той же семьи), а также многие из его солдат. В течение нескольких недель от чумы умерло более тысячи афинян, находившихся под Потидеей, после чего Хагнон с остатками своей злосчастной армии вернулся по морю в Афины.

Несмотря на эту деморализующую неудачу, оставшимся под Потидеей афинянам, среди которых, возможно, были Сократ и Алкивиад, было приказано продолжать осаду. Положение осажденного города становилось все хуже. Похоже, продовольствие подходило к концу, и, съев все запасы, урожай и скот, жители Потидеи начали поедать трупы своих сограждан8.

Наконец зимой 430 г. до н. э. оставшиеся в живых, страдающие от голода жители города сдались афинянам. Истощенные потидейцы были отправлены в изгнание в соседние города региона. Фукидид сообщает, что мужчинам разрешалось взять с собой один плащ и небольшую сумму денег, а женщинам – лишь два предмета одежды. Формально цель экспедиции была достигнута, но создавалось впечатление, что этот долгий поход завершился с жалкими и никого не удовлетворившими результатами.

Сократ в походе

Афиняне и их союзники, среди которых были войска из городов Ионии, оставались в лагере в Потидее до следующего лета 429 г. до н. э. Возможно, именно в эти летние месяцы Алкивиад стал свидетелем необычного поведения Сократа, о котором Платон рассказывает в «Пире» следующим образом:

«Как-то утром он о чем-то задумался и, погрузившись в свои мысли, застыл на месте, и, так как дело у него не шло на лад, он не прекращал своих поисков и все стоял и стоял. Наступил уже полдень, и люди, которым это бросалось в глаза, удивленно говорили друг другу, что Сократ с самого утра стоит на одном месте и о чем-то раздумывает. Наконец вечером, уже поужинав, некоторые ионийцы – дело было летом – вынесли свои подстилки на воздух, чтобы поспать в прохладе и заодно понаблюдать за Сократом, будет ли он стоять на том же месте и ночью. И оказалось, что он простоял там до рассвета и до восхода солнца, а потом, помолившись солнцу, ушел»9.

Эта деталь с утренним приветствием солнцу (в лице бога Гелиоса) наглядно показывает, что Сократ вел себя в традиционной для Древней Греции религиозной манере. Сократа как мыслителя обычно ассоциируют с натурфилософами, такими как Анаксагор из Клазомен,