Я иду и, не смотря на отвратительную погоду, чувствую себя до идиотизма счастливой, предвкушая встречу.

Вот уже торчит торец кафе с прозрачным от пола до потолка окном. А вон он, Саша, за забрызганным мелкой моросью стеклом, сидит за столиком и… целуется с какой-то брюнеткой.

Сердце, словно сбитая точным ударом кегля, рухнуло куда-то в пропасть.

Саша

Вернувшись после пробежки и проводив Вику в — как она сама называет — шарагу, я долго думал, на что убить время. Немного побродил по городку, а потом внезапно осенило навестить бывшую воинскую часть, увидеться со старыми сослуживцами. Пусть мы прослужили не так долго бок о бок, но в армии время идёт в каком-то ином цифровом измерении и волей-неволей все становятся одной семьёй. Не обязательно дружной, но всё-таки не чужими друг друг людьми.

Я шёл неторопливо пешком, вспоминая, как ещё зелёным старлеем ходил когда-то по этой же дороге. Особенно одну дико холодную зиму помню в первый год службы: снега по колено, мороз за тридцать, а у нас на полигоне плановые стрельбища. И чешешь как идиот в пять утра упакованный в термо-бельё, подштанники, "зелёнку" и старый добрый бушлат. Автобусы в такое ранее время ещё не ходили, своего транспорта, конечно, не было. Идёшь, проклинаешь всех и вся. Тогда это нервировало дико, хотелось другой армии — "нормальной", а не этой прелюдии. Хотелось взять автомат наконец-то по делу.

Уже потом, на войне, я много раз вспоминал эти мирные дни и свои переполненные амбициями мысли о "нормальности".

Дурак был, что тут скажешь.

Уже походя к части меня выдернул из раздумий телефонный звонок. Я думал, что это Женёк Попов — в прошлом лейтенант-балагур, а сегодня капитан, отец семейства. Но это оказался не он…

— Оль? Привет. Ты чего?

— Саш, ты где? Нам встретиться нужно. Это срочно!

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас! — всхлипывает. — Это… это крайне важно.

— Может, по телефону расскажешь?

— Нет, только лично! Пожалуйста! Я не отниму у тебя много времени.

Да что ты будешь делать! И эта тоже в слезах звонит. Вы меня доканаете, женщины.

Смотрю на часы — перевалило за полдень, с Викой мы договорились встретиться половина второго в "Вилке", до которой отсюда минут сорок. А ещё Оля… Визит в часть по ходу отменяется.

Негодую. Как всё невовремя! Но не посылать же её в конце концов, вдруг что-то действительно серьёзное стряслось.

Снова бросаю взгляд на часы, прикидывая в уме, как лучше поступить. Вариант всего один. Может, не самый удачный, но иначе я просто не успею.

— Хорошо, у тебя будет десять минут. Приезжай в "Вилку" на пересечении Богомолова и Вавилова, знаешь?

— Знаю. Скоро буду.

Надеюсь, разговор будет коротким и мы успеем обсудить всё до того, как придёт Вика.

***

Захожу в тёплое нутро кафе и вижу, что Оля сидит у окна, взволнованно теребя в руках салфетку. Готов поспорить, что скоро начнёт складывать из неё квадратики, старая и такая знакомая её привычка.

На столе почти допитый бокал красного вина. Днём.

Кажется, плохо дело, на неё это совсем не похоже.

— Привет ещё раз.

Отодвигаю стул и сажусь напротив. 13:15. Занятия у Вики заканчиваются половина второго, сама сказала, плюс сколько-то потратит на дорогу. Запас вроде бы есть, но всё равно, как-то оно некомфортно — сначала с одной посидел, потом другая подошла…

Перевожу взгляд на "другую". Не знаю, что у неё там произошло, но выглядит она действительно неважно, хотя её мало что может испортить: ни заплаканные глаза, ни чуточку лишних лет…

— Прости, но у тебя, правда, несколько минут. Потом у меня дела.

— Ты пришёл, — улыбается слегка пьяненько, — я рада тебя видеть. Ой, — задевает бокал, и я успеваю поймать тот за ножку в последнюю секунду до падения, на что Оля немного нервно хихикает: — Извини, я такая неуклюжая сегодня.

— Вино? А ты на часы вообще смотрела? В Англии время дневного чая.

— А мы не в Англии, мы в России, здесь времени неподходящего для поддать не существует. Особенно если повод есть, — ставит локоть на стол и подпирает кулачком щеку: — Ты красивый такой, Градов, с ума сойти. Я уже забывать стала. С годами только хорошеешь.

— А ты походу нормально накидалась, — зна́ком показываю официанту, что мне ничего не надо и снова смотрю на бывшую. — Ты по какому поводу звонила?

— Я Антона послала.

— Так вы же женитесь скоро!

— Уже нет… Я кольцо ему вернула, — и смотрит на меня так, что всё становится ясно без дальнейших объяснений.

Вот этого мне только не хватало!

— Оль, ну ты совсем, что ли? — чуть понижаю тон. — Вы уже несколько лет вместе, сама говоришь — нормальный мужик.

— Но тебе в подмётки не годится! — опускает руку на мою ладонь и сразу же пальчики скользят выше под рукав моей куртки. — Увидела тебя и поняла, что как-то неправильно живу. Как будто всё на свои места встало с твоим появлением, понимаешь? Я не люблю его, а вот тебя…

— Так, тормози, женщина, — убираю руку и пытаюсь перевести всё на шутку. — Это говоришь не ты, а вот этот коварный "Совиньон".

— Мы вчера с ним поговорили, я трезвая была. Он пока к родителям уехал, вещи заберёт чуть позже. Всё, Саш, я решила! — снова пытается перейти от вербального контакта к физическому, но я чуть отодвигаю кресло от стола, увеличивая между нами дистанцию.

Кажется, идея договориться о встрече здесь была крайне дерьмовой. Сэкономил время, называется. Да она вообще не планирует уходить!

Большая стрелка на настенных часах стремительно приближается к середине циферблата, значит, скоро придёт Вика, а тут Оля…

Да, я ничего не должен ни одной ни второй, но всё-таки.

— Если решила, ну что ж, ты женщина взрослая.

— Ты хотел сказать "старая"? — обиженно вздёргивает подбородок. — Передали мне, что видели тут тебя с какой-то малолеткой, по паркам рассекали. И когда ты только успел пикапером стать, Градов.