что надо мной навис директор. Мокрое пятно подмышкой на его розовой рубахе присоединяется к танцу с остальными, поэтому рассмотреть самого Борова не получается. Думала лишь о том, как бы не разреветься или не вытошнить на его костюмчик свой завтрак, когда он скажет, что я уволена с позором.

— Я могу идти? — еле промямлила.

— Конечно, идите! Владлен Олегович вас ждёт, хочет побеседовать лично. За премией зайдёте завтра. Только, ради бога, никому не говорите, что я вам её выписал, а то придётся всем дать, а у школы нет столько средств!

— Что? — от удивления тошнотворные иллюзии перед глазами рассеялись.

— Ну ладно, шила в мешке не утаишь, придётся всем выписать, но тогда минимальные. Вот только мне интересно, с чего вдруг Волков так вас выделил из коллектива? Вы с ним знакомы?

Но я уже не слушала, схватила вещи и сорвалась с места, насколько позволяла ноющая нога и лёгкое головокружение. В скорости я явно проигрывала второклашкам, но точно опережала директора, который что-то кричал мне в спину. Мне нужно было остаться одной, нужно на свежий воздух, срочно, экстренно, пока голова не взорвалась от мыслей и страхов. Что происходит? Прикусив губу перешла на лёгкий галоп, пугая чинно прогуливающихся преподавателей и вызывая аплодисменты у учеников. Мне почти удалось добежать до двери, но чья-то сильная рука, легко обхватила меня талию.

— Опять надеетесь убежать? — Волков старший во плоти, будь он неладен! — На этот раз не получится, уж я-то позабочусь. Мне кажется, что у нас с вами остались незавершённые дела.

Глава 17

Влад

Чем она думала, надевая такую юбку в учебное заведение? Наверное, тем самым местом, которое так соблазнительно обтянула тёмная ткань. Как Мышь смогла в этом пробовать поставить олимпийский рекорд по бегу? А эта блузка… Так натянулась, что пуговицы вот-вот отлетят. Хотя я преувеличивал: нормально она одета, на фоне нарядов старшеклассниц — даже скромно! Просто это я хотел училку так, что готов содрать с неё эти глупые тряпки.

Она тяжело дышала после своего забега и косилась с такой злобой, что даже меня пробрало. А ведь пыталась улизнуть, юркая сучка! Покрепче ухватил её за талию и прошипел: «Опять надеетесь убежать? На этот раз не получится, уж я-то позабочусь. Мне кажется, что у нас с вами остались незавершённые дела!» Кажется, она забыла, что теперь вся в моих руках. Буду делать всё, что захочу. У меня столько крючков, на которые эта рыбка подцеплена.

Мне было, что ещё сказать Маше, но словно из-под земли выскочила Стефания.

— Папа! Папочка! — воскликнула она. — Смотри, Мария Ивановна научила меня рисовать лошадку!

— Красивая кобылка, — ухмыльнулся подошедший Кир. Судя по всему, ему тоже не терпелось приобнять училку. — Надеюсь, рисовать лошадок — не единственный её талант.

К счастью, последнюю фразу он произнёс шёпотом.

Я с сомнением убрал руку с талии Мыши и передал её в распоряжение весело щебетавшей дочери. От неё-то точно не улизнуть — проверено — а сам отвёл брата в сторону.

— Гляжу, уже метишь залезть к тихоне под юбку? Неймётся проверить, действительно ли она девственница? Хотя мне кажется, что ты её в качестве постоянной игрушки хочешь?

— А ты, скажешь, нет?

— Вот ещё, — хмыкнул, наблюдая, как Стефания крепко обняла училку. — Мне после Эльки бабы противопоказаны. То и дело придушить хочется.

— Ну так можно и придушить, — усмехнулся Кир. — Слегонца. Причём на пару. Что скажешь?

— Скажу, что ты поехавший дебил. А ещё говори потише. В конце концов, тут моя дочь рядом, племянница твоя, на секундочку.

— Да ладно, я ж тихо. К тому же она маленькая, не поймёт ничего.

— Она-то не поймёт, а вот Мышь уже нервничает. Смотри: прям ушки на макушке, не хочется вспугнуть. Ладно, вечером решим. Она мне как раз танец должна. Если бегать может, то и жопой повиляет. Так, мне ещё мелкую домой везти. Ты с нами или на такси? Я водителя отпустил.

— С вами. А чего с училкой делать будем?

— Предоставь это мне! И убери уже эту похотливую мину, на мартовского кота похож! Ты в школе, храме науки, а вокруг дети!

Мы с Киром нацепили самые очаровательные улыбки, которые имелись в нашем арсенале.

— Мария Ивановна, было приятно с вами познакомиться, но, к сожалению, нам уже пора! — я поправил смешную шапку на голове Стефании. — Надеюсь, такая молодая и милая девушка не пропадает на работе круглыми сутками? Пообещайте мне, что помните и про внеклассную жизнь. Вот хотя бы сегодняшний вечер отдохните, потанцуйте! Уверен, вы это хорошо делаете.

Я приподнял бровь, проверяя, правильно ли она меня поняла. Мышь побледнела, но сжала зубки и кивнула. Отлично, значит вечером наконец-то отработает все свои косяки, а ещё и премию, которую директор обещал ей выписать по моему приказу.

— Всего доброго! — протянул ей руку, от которой она сперва шарахнулась, как от ядовитой змеи, но в итоге вложила худенькие ледяные пальчики в мою ладонь.

— До свидания! — прошептала срывающимся голоском, глядя на меня со смесью страха и благодарности.

Сам не ожидал, что не просто не заложу Мышь Дмитрию Сергеевичу, но ещё и потребую у него наградить спортсменку, комсомолку и просто красавицу Марию Ивановну. Только что-то не понравился мне похотливый блеск в мелких поросячьих глазках, который появлялся всякий раз, стоило заговорить о его подопечной. Кажется, он тоже не прочь познакомиться с девчонкой поближе. А, может, образ девственной скромницы — не более чем маска, а на самом деле Маша не только виляет попкой в клубе, а ещё и усердно полирует ею стол директора, когда тот потрахивает её во время длинной перемены?

Я двинулся к машине. Хорошо, что отпустил водителя домой, сейчас хотелось отвлечься, а вождение — мой лучший антистресс. Пикнул сигналкой и плюхнулся за руль. Рука ещё ощущала приятный холодок, оставшийся после прикосновения девушки. Казалось, даже запах её сохранился. Поднёс кисть к лицу, сделав вид, что чешу нос. Так и есть — запах свежескошенной травы и жасмина.

Стефания открыла дверь и устроилась рядом в детском кресло, которое всегда возил с собой, всё ещё удерживая в руках рисунок. Кир с мечтательной улыбкой устроился сзади и потянулся за сигаретами.

— Закуришь при ребёнке, пойдёшь пешком! — пригрозил я.

— Папочка, ты сегодня на всех сердишься? — спросила дочь, пока пристёгивал бесконечные ремни.

— Нет. С чего ты взяла, стрекоза?

Однако провести мелкую оказалось непросто. Её проницательность и умение чувствовать людей порой пугали. Поэтому я и боялся вести при ней «взрослые» разговоры.

— Ты злишься на