— А он кто же? — Парфенон удивлённо посмотрел на Саламуру.

— Не знаю.

Парфенон подошёл к груде цветов и крикнул в неё, будто в колодец:

— Эй, ты кто?

Цветы зашевелились и жалобно всхлипнули:

— Я… Саламура, пастух божьих коровок.

— Чего же ты морочил нам голову?! — рассердился Парфенон. — А где настоящий Буэра? — обратился он теперь к юноше.

— У Агамемнона.

— Боже! — взмолился Парфенон. — И на этот раз проморгали.

Все бросились вон.

Саламура усиленно разгребал цветы. Наконец ему удалось высунуть голову.

Зал был пуст.

Саламура в отчаянии закрыл лицо руками.

Давайте оставим Саламуру наедине со своими мыслями и вернёмся в страну Сноготок. Узнаем, правда ли, что Байя во дворце Ноготка XV, и как она себя там чувствует. Ведь не все одинаково хорошо чувствуют себя в королевском дворце. Некоторым там вовсе не нравится.

Словом, перенесёмся в страну Сноготок и посмотрим, что в ней происходит. Но для этого нам придётся совершить путешествие в прошлое. Ведь после похищения Байи прошло почти два месяца.

Пятнадцатый монумент короля

На улицах и площадях столицы государства Сноготок было установлено четырнадцать монументов. Это они только так назывались монументами, а на самом деле это были причудливо изогнутые и окрашенные в белый цвет печные трубы. Они ни у кого не вызывали восторга, но любой житель страны безошибочно мог узнать в каждой из скульптур Ноготка.

Четырнадцати монументов оказалось недостаточно. Ноготок-то ведь пятнадцатый государь своей страны! Сам король да и все придворные рассуждали так: если Ноготок пятнадцатый государь, почему же в столице всего четырнадцать монументов?

Жители Сноготка отлично знали арифметику и здорово умели вычитать, складывать и вообще считать не только до пятнадцати.

Надо заметить и то, что в государстве Сноготок пока ещё не было скульптора и его обязанности временно (до рождения скульптора) исполнял кузнец.

Кузнец слыл работягой. Все лемехи, серпы, молотки, гвозди, все миски, сковородки, ложки, вилки были творением его рук или рук его отца и деда, тоже потомственных кузнецов.

Дел у кузнеца было хоть отбавляй, и он очень не любил ковать замысловатые монументы. «Напрасная трата времени, — ворчал кузнец, — лучше сковородок наделать, на них хоть яичницу жарить можно, а от этих фигур какая польза?»

Как видите, кузнец не был большим ценителем искусства, зато он прекрасно владел своим ремеслом.

В те дни, когда кузнец «ваял» монументы, от ударов молота по железу стоял такой шум, что не мудрено было оглохнуть. И всё население Сноготка дивилось, как выдерживает нежный слух короля такой грохот.

Правда, Ноготок XV затыкал оба уха ватой, но это нисколько не облегчало его страданий. Придворные благоговейно твердили:

— Только любовь к искусству толкает государя на героический подвиг.

Мне же кажется, что Ноготок XV, как и все самодержцы, просто заботился о своём бессмертии. Мол, потомки, глядя на монументы, будут вспоминать его — великого короля.

Ноготок XV стоял, боясь шелохнуться, на стуле — позировал кузнецу, который ожесточённо бил по раскалённой трубе молотом.

В кузницу вбежал, зажав ладонями уши, второй министр и что-то доложил государю. Тот не расслышал. Второй министр принялся кричать. Ноготок XV вынул из одного уха вату, но опять не услышал ничего. Тогда он вынул вату из второго уха и прижал его к самым губам министра. Но мыслимое ли дело услышать что-нибудь в этом шуме. Второй министр приказал кузнецу прекратить работу. Тот отбросил молот, и в кузнице стало тихо.

— Ох, — простонал Ноготок XV, — ничего нет лучше тишины.

— Государь! — торжественно произнёс второй министр. — Ночные разведчики блестяще справились с поручением.

— А какое мы давали им поручение?

— Доставить повелительницу светлячков.

— И что?

— Она уже здесь.

— Где? — Король спрыгнул со стула и почему-то отряхнул брюки. — Вот молодцы!

— Рады стараться, государь. Сейчас она спит в моём дворце.

— Принцу сообщили?

— Нет, государь, я решил сначала вам доложить.

— Хвалю. Ты заслужил награду. Сегодня же получишь орден Чайного листа второго сорта.

Этот орден считался высшей наградой государства. Правда, был ещё Чайный лист первого сорта, но им Ноготок XV за все годы наградил только самого себя.

Во всяком случае, второй министр был доволен.

Байя в королевском дворце

В большом зале королевского дворца собрался весь цвет общества. Здесь были его величество Ноготок XV с супругой, Бородавка, разные визири, советники, свита. Отсутствовали только принц и второй министр.

Бутуз спал, а второй министр пошёл за повелительницей светлячков.

Первый министр метал взгляды во все стороны, он даже зло покусывал кончики седых усов.

А почему так негодовал Бородавка?

Во-первых, второй министр действовал тайно от него. И добился, надо сказать, немалых успехов. Во-вторых, надежды Бородавки рухнули. Царица светлячков найдена, и теперь принц уже не с Фринтой, а с ней будет играть в салки и жмурки.

Собравшиеся с нетерпением ждали Байю. Наконец в дверях показался второй министр — он вёл за руку растрёпанную девочку в помятом платье из лепестков лютика.

— Боже, как она безобразна, — сказал Бородавка, — и в подмётки не годится моей Фринте!

Кто-то в заднем ряду хихикнул. Первый министр сразу же обернулся, чтобы запомнить насмешника и отомстить ему при случае.

Байя стала посреди зала, испуганно озираясь по сторонам. Казалось, она ищет знакомое или хотя бы сочувствующее лицо. Напрасно. В королевском дворце доброго лица не найти.

— Не верю я, что эта девчонка — красавица из царства светлячков! — громко произнёс Бородавка.

Цвет общества тоже усомнился: такая растрёпа в мятом платье — и невиданная красавица?!

— Спросите у девочки, кто она и из какой страны! — приказал король.

Второй министр подошёл к Байе. Он был уверен, что разведчики привели именно красавицу из страны светлячков, и поэтому спокойно спросил:

— Как тебя звать, девочка?

— Байя.

— Кто ты?

— Я… я пастушка.

— Вот видите, я же говорил! — радостно воскликнул первый министр. — Пастушка не может быть невиданной красавицей.

Цвет общества загудел:

— Она пастушка? И только?

— Да какая же это красавица?

— Ха-ха-ха!

— Хи-хи-хи!

— Хо-хо-хо!

— Пастушка!

— Откройте окна, надо проветрить комнату!

Король поднял усыпанную перстнями руку. Воцарилась тишина.

— Ты по-прежнему настаиваешь, что эта девочка — солнцем не виданная красавица? — сказал Ноготок XV второму министру.

— Да, она из