— Как красиво, — Лиза была явно в восторге от места. — А мы где?

— На даче. — Я открыл задние двери машины и забрал оттуда продукты, купленные утром в магазине.

— Да? А больше похоже на домик в лесу. — Покачала она головой.

— Идем в дом. Замерзнешь. — После этих слов она внимательно на меня посмотрела, но в дом пошла.

— Круто! — В доме ее приятно удивили резные деревянные панели, которыми была отделана кухня и единственная комната, где располагался камин. — Это ты делал?

— Нет. — Я раскладывал продукты во вновь подключенный холодильник. — Дачу дед сам строил. Отца иногда привлекал, но в основном сам все делал.

— Золотые руки были у твоего деда. — Прокомментировала Лиза, стаскивая с себя куртку.

— Это да. Золотые. — Согласился я.

— Расскажи о нем. — Попросила она, заходя на кухню и окидывая взглядом обстановку.

— О чем рассказывать? Дед, как дед. — Пожал я плечами.

— Тогда, я буду готовить, а ты будешь рассказывать. — Она отпихнула меня от холодильника и достала нужные ей продукты.

— Взятка? — Приподнял бровь.

— Бартер. — Она весело улыбнулась и продолжила свое занятие.

— Ладно. — Я снял верхнюю одежду и плюхнулся на стул. — Что ты хочешь знать?

— А что ты хочешь рассказать? — Она вынула из стола нож и, повернувшись ко мне спиной, принялась искать сковороду в духовке. Я даже завис слегка, глядя на ее пятую точку.

— Эмм, ну дед занимался резьбой по дереву и реставрацией всяких деревянных штук, типа рамок для картин. — Я замолчал, любуясь своей женщиной на кухне.

— Очень информативно. — Она скривила губы. — Это даже на почищенную картошку не тянет.

— Ладно, хорошая девочка, — я приосанился, — сейчас я расскажу тебе сказочку. Ты готова? — Лиза засмеялась и кивнула. — Жил был мальчик с обычным именем Олег. Мама умерла, отец потерял волю к жизни, и даже до собственного сына ему не стало никакого дела. Потому мальчика на воспитание взял дед, который записал ребенка в кучу секций, дабы тот не мотался по заброшенным стройкам, объяснял основы выживания в этом мире, познакомил со своим другом и работодателем дядей Кешей, который впоследствии познакомил его с Серегой Митиным, будущим лучшим другом парнишки. Иннокентий Митин заказывал деду реставрацию прикладов различных видов оружия, что у деда получалось лучше всего. Когда дед помер, оказалось, что на его счету осталась внушительная сумма денег, которую он завещал парнишке. А так же квартира и эта дача. Дядя Кеша же настоял на том, чтобы мальчик и дальше изучал единоборства, так как мальчик был крайне криворуким и от деда не перенял никаких творческих способностей.

— Ты на себя наговариваешь. — Перебила меня Лиза, что-то выкладывая на разогретую сковородку.

— Не наговариваю, так как гвоздь забить могу только ногами и по голове. — Сознался я. — Так вот мальчик вырос, закончил все секции, начал преподавать борьбу сам, выиграл несколько чемпионатов и регулярно выпутывал Серегу из всяких опасных ситуаций, пока однажды он не влез в то, из чего выпутаться не смог. Его врачи тогда еле откачали. Ларку, которая его траванула, я из города смог убрать. Вот кто страшная баба, по трупам пойдет ради денег. После этого у Серого умер отец, похороны пришлось организовывать мне и дяде Кеше, так как Митяй, брат Сереги, и его мама все время были рядом с парнем в больнице. Серый, когда вышел из больницы, очень сильно изменился. Перестал куролесить и по бабам бегать. Все свое время и силы бросил на разработку собственных идей, которые у него еще со студенческих времен в голове бродили. Мы с Димкой скинулись, кто, чем мог, и смогли оплатить его первый проект. Затем второй, я отцовскую квартиру продал. И неожиданно эти проекты начали работать. Серега набрал народ, причем каждого выбирал лично. Сейчас в его компании это руководители отделов. Меня поставил на безопасность. Пришлось подружиться со всеми структурами, и государственными, и не совсем легальными. С легальными помог Димка. С теневыми дядя Кеша. А потом Серега неожиданно влюбился в сестру жены брата, и мне пришлось защищать и ее. А сейчас уволился, потому что у них и без меня хватает надежных парней.

— Она тебе нравится? — Лиза, видимо, уловила изменения интонации в моем голосе, когда я говорил о Есении.

— Да. — Признался честно. — Удивительная женщина. Я тогда впервые столкнулся с тем, что женщине наплевать на деньги мужчины. Лично мне таких не попадалось… до тебя.

— Может быть, я тоже меркантильная? — Она обернулась ко мне лицом и, прищурившись, посмотрела.

— Тогда ты очень странно себя ведешь. Денег не требуешь, от подарков отказываешься, квартиру переписать на себя не просишь….

— А вдруг, это тактика такая? — Не сдавалась она.

— Странная у тебя тактика. — Сообщил, проанализировав всю ситуацию.

— А если я на жалость давлю? — Неугомонная женщина.

— Ты какая угодно, но тебя мне жалеть не хочется. Вот отлюбить до дрожи в коленях, это да. А жалеть? Нет. — Признался честно.

У нее на щеках тут же вспыхнул румянец. Она помешала в сковороде и обернулась ко мне.

— А мне и рассказать то нечего. У меня не было такого деда. — Она тяжело вздохнула и отвела глаза.

Я тут же вспомнил слова врача о ее жизни.

— Почему ты жила с Сурковым если он тебя бил? — Вопрос вырвался сам по себе. Лишь спустя минуту, глядя на напряженную спину отвернувшейся девушки, я понял, что можно было сформулировать как-то и помягче.

Я уже не ждал, когда она ответит на этот вопрос, но она начала рассказывать.

— Мой отец тоже иногда поднимал руку на маму, и до определенного момента мне казалось это нормальной формой отношений. Пока я не поняла, что Вовка меня так когда-нибудь прибьет насмерть и все. Когда я первый раз начала сопротивляться, я вырубила его учебником физики за восьмой класс. Он минут пять без сознания был. Думала, что убила. Потом очнулся, и пошел на кухню, как ни в чем не бывало. Целый месяц меня после этого не трогал. — У меня от этих слов все внутренности скрутило. Месяц без побоев для нее был счастьем? — Потом снова начал пытаться меня бить, но я отбивалась всем, что под руку попадется. Один раз сходила, сняла побои и подала на развод. Замки на дверях сменила. Так Сурков стал через Мирона до меня добираться. Уж не знаю, что он брату наговорил, но тот за последние два года скатился с отличника последнего курса до наркомана. — Подошел к ней, и обнял ее за плечи, пытаясь поддержать. — Не надо меня жалеть. Я привыкла уже к такой жизни. Просто нервы иногда сдавали, вот как в ту пятницу.

— Это очень хорошо, что они сдали именно в ту пятницу, и ты выбрала именно мою машину, чтобы на ней полежать. — Сообщил ей честно.

— Думаешь? — Она выключила плиту и повернулась ко мне.

— Знаю, — шепнул ей, вовлекая в поцелуй.

Тяжело дыша, отстранился от нее через минуту.