— Очень нравится. — Признался он и начал несильно хлестать мою кожу веником. — А одну конкретную женщину особенно. — И снова по попе.

На всякий случай решила промолчать, а то еще какую-нибудь эрогенную зону на мне найдет, так как оказалось, что короткие и хлесткие удары мне начали очень нравиться.

— На спину. — Скомандовал лысый банщик, когда я уже совсем расслабилась.

Пришлось переворачиваться. Едва устроилась поудобнее, как на меня тут же посыпались короткие удары. Я же лежала и тащилась от вида голого и мокрого от пота красивого мужского тела. Мышцы груди и рук, были напряжены, когда он точно отмерял и контролировал силу, с которой опускал веник на меня.

— На живот.

С сожалением подчинилась и напряглась в ожидании. Но тут мне на спину полилось что-то теплое. Обернулась через плечо и увидела, как Олег льет на меня какую-то жидкость из прозрачного флакончика. В парной тут же разнесся легкий цитрусовый запах.

— Всего лишь масло.

Он убрал флакончик и положил ладони на мою спину, медленно скользя и растирая масло по коже. Ммм, как приятно. Олег потихоньку начал разминать натруженные за день мышцы. Не сдержавшись сдавленно застонала. Черт, массаж — это клево. Мужские руки размяли все, от макушки до пяток. И сами пятки тоже. Я то постанывала, то похрюкивала от удовольствия, пуская слюни на полотенце и пребывала в блаженной эйфории ровно до того момента, когда его неугомонные руки забрались туда, куда не надо.

— Олег? — Пискнула.

— Тшш. Я тоже хочу расслабиться. — Он раздвинул мои ноги и опустился сверху.

Думаете, я до этого была расслабленной? Оказывается, нет, потому как после, я стала представлять собой желеобразную массу, которую большой и сильный мужчина все-таки помыл, вертя так, как ему удобнее. И сам помылся, пока я отдыхала, изо всех сил стараясь не уснуть. Затем меня завернули в теплый халат и унесли в дом, но я этого не помню, так как умудрилась уснуть где-то по дороге.

— Солнышко, просыпайся. — Настойчивый голос ворвался в мой сон. Я глухо замычала и поглубже залезла в одеяло. — Лиз, я не шучу. — Ко мне прижалось большое и голое тело. Я удовлетворенно повернулась, облепила его конечностями и снова закрыла глаза. — Слушай, женщина, время обед, а твой мужчина еще даже не завтракал. — В голосе послышались жалостливые нотки, и его живот громко заурчал, подтверждая слова хозяина.

Я резко поднялась.

— Как обед? — Осмотрелась. Да, солнце действительно давно встало. — А почему не разогрел еду? — Повернулась к самому голодному на свете мужчине.

— Я разогрел, но мне хочется пообедать в твоей компании. — Я на это только головой покачала.

— Ты голый разогревал еду? — Демонстративно заглянула под одеяло.

— Ага.

— И ты брился. — Я посмотрела на блестящую лысую голову.

— Точно.

— И ты меня хочешь. — Снова приподняла одеяло.

— Если честно, то есть я хочу больше. — Он проказливо улыбнулся и, откинув одеяло совсем, встал в полный рост и потянулся. Я тут же обласкала его тело взглядом, задержавшись на подтянутых ягодицах.

— Извращенец. — Громко вздохнула и, нацепив халат, отправилась на кухню, чтобы накормить своего мужчину.

После обеда мы с Олегом вышли на улицу, что бы «растрясти жирок». Я осматривала прилегающую территорию, а Олег что-то упорно выгребал в снегу лопатой. Через двадцать минут он подозвал меня к себе.

— Что это? — Я удивленно смотрела на снежную площадку два на два, над которой трудился мужчина.

— Татами. — Спокойно произнес Олег и поставил меня на середину снежного «коврика».

— Зачем? — Я немного потопталась на месте.

— Буду учить тебя защищаться от всяких придурков, вроде твоего бывшего директора. — Объяснил он и встал напротив. — Нападай.

— Я не хочу. — Жалобно пискнула, понимая, что этот бугай точно мне бока намнет.

— Надо. Нападай. — Приказал он уже другим тоном.

Вздохнув, перенесла вес на левую ногу и со всей дури правой пнула его по коленной чашечке.

— Ой-ё, — Олег схватился за поврежденную ногу и упал в снег.

— Ой, прости, пожалуйста. — Тут же бросилась к нему.

Только присела рядом и попыталась пощупать поврежденное колено, как Олег схватил меня за руку и дернул на себя. Я, естественно, улетела, приземлившись на его грудь.

— Блин. Чего ты ржешь? — Возмутилась я, когда он начал похохатывать, хотя сама понимала комичность своего положения.

Попыталась слезть. Куда там…. Черепанов меня зафиксировал, придавив мои бедра к своему животу.

— Отпусти. Я же тебя задавлю. — Я громко пыхтела, извиваясь на нем.

— Лиз, а ты никогда этим в снегу не занималась? — Неожиданно спросил он, поднимая свою руку по моей ноге.

— Чем не занималась? — Он красноречиво пошевелил бровями. Я покраснела. — Нет, конечно.

— Исправим. — Он резко перевернул меня на спину и прижался своими губами к моим.

Блин, как же все-таки классно он целуется. Каждый раз крышу сносит, и все тело начинает трепетать от этих его неспешных и нежных прикосновений.

— Я же говорил. — Над нами раздался насмешливый голос. — Вот ведь, второй день девку в сугроб закапывает, а закопать все не может.

Олег

Лиза подо мной замерла, а потом попыталась меня оттолкнуть. Но не тут то было. Я впился в ее губы еще сильнее.

— Слушай, Иннокентий. Может парень уши отморозил. Ли, ничего не слышит. — Не унимался Прокопьич.

С сожалением оторвался от Лизиных губ и отстранился внимательно глядя в фиолетовые глаза, боясь увидеть там страх. Но нет. Там было лишь возмущение моим поведением и смущение.

Поднялся на ноги, следом поднял Лизу и отряхнул с нее налипшие снежинки. Лишь затем повернулся к непрошеным гостям.

— Здравствуйте. — Лиза смущенно попыталась за меня спрятаться, но я крепко прижал ее к своему боку.

— Так вот ты какая, роковая женщина. — Выдал удивленный дядя Кеша, разглядывая Лизу с ног до головы. Затем повернулся ко мне. — И где вы таких незаурядных дам только находите? Как под копирку все.

— В смысле? — Я нахмурился и задвинул Лизу за себя.

— В смысле, я до Тамары кучу баб перебрал. А вы первую попавшуюся, ну край вторую, берете, а она вам идеально подходит. Что племянники мои, что ты. — Митин махнул рукой в мою сторону. — Хотя ты то понятно. Вы Черепановы всегда на одной женщине свихиваетесь.

— Дядь Кеш, может быть в дом. — Я покосился на прислушивающегося к нам Прокопьича.

— От чего ж не зайти. — Он повернулся к сторожу. — Прокопьич, когда дорогу разгребут, пусть машинку к дому доставят.