конечно, дамы заставили его отрепетировать. Здравствуйте, месье, робко отвечает Лу. Зови меня Кузеном, красавица. Кузен? – удивляется Габриэль. Ага, или кузь, или братиш, как тебе нравится, бро! – отвечает он, стукнув кулаком о кулак моего сына. Дабл-чек, вытянутые руки, согнутые колени, правый локоть приподнят, пальцы левой руки буквой V. Он так естественно и с таким совершенством воспроизводит ритуал, который Габриэль сам придумал несколько месяцев назад и постоянно вносит в него изменения, которых мы с его отцом никак не можем запомнить, что я цепенею. Он меня доконал. Значит, это он тоже ЗНАЕТ! А что еще? Габриэль смеется, он впечатлен, пьян от восхищения. Респект, Кузь! Вы, наверно, проголодались, осведомляется самозваный кузен, открывая рюкзак цвета хаки, которого я не заметила раньше. Недолго думая, он извлекает пакетик и без предупреждения бросает его Лу: домашнее печенье мадлен, мадемуазель! Йе-е-е-е! – визжит она. Спасибо, Кузен. Дети в раю. А я в аду.

После этого он пробыл недолго. Сказал: Приятного аппетита, обулся, посмотрел наши семейные фотографии, примагниченные к входной двери, причем смотрел долго, мне показалось, бесконечно долго, да что он там высматривал о нас? потом открыл дверь, вызвал лифт и, перед тем как войти в него, бросил мне До скорого, от которого у меня подкосились ноги.

Значит, он еще придет, ошеломленно повторил Александр.

Да, я поняла.

Но когда?

И главное, зачем?

* * *

Мы, конечно же, пытались разрешить эту загадку с помощью Интернета. Сначала все вместе, оглоушенные, потом каждый сам по себе. В Google я набирала все, что можно. Для начала визит социального помощника. В первом линке мне объяснили, как попасть на прием к социальному помощнику кассы выплаты семейных пособий, нет, спасибо, обойдемся. Но ниже я нашла Узнать все о процедуре визита социальной помощницы и, конечно, кликнула, не заморачиваясь женским родом. Мой палец прокручивал экран, пока не наткнулся на следующую занозу: Чаще всего социальный работник в контакте с семьей вызывает родителей ребенка на собеседование. Рассмотрение ситуации может потребовать нескольких встреч, которые имеют место в бюро социальной помощи, в детском саду, в школе или дома. Я пришла к выводу, что помощник ничего не нарушил, явившись к нам домой, а из употребления множественного числа, несколько встреч, заключила, что наши проблемы отнюдь не кончились, и углубилась в эти проблемы. Я читала, читала, пока не заболели глаза, читала ответы на все вопросы, которыми, стало быть, задавалась не я одна: Как себя вести с социальными службами? Как себя вести в ходе социального расследования? Кого расспрашивают в ходе социального расследования? Как оценить ситуацию в семье? По каким причинам ребенка могут забрать у матери? Каковы меры по устройству ребенка? Когда действует социальная помощь детству (СПД)? Как защититься от СПД? Как бороться с социальными службами? Как отменить решение социальных служб? Почему социальные службы забирают детей? Какие права имеет социальная помощница? Как отказаться от социального расследования? Можно ли отказаться от визита на дом? Как поступает сигнал? Что такое сигнал в социальные службы? Я прочла и испугалась. Особенно файла с официального сайта Расширенного комитета по защите личности и семьи (РКЗЛС), где изложены в пяти пунктах подвохи и ловушки собеседования. 1) Не отвечайте на тупиковые вопросы. 2) Поставьте социальных работников в оборонительную позицию. 3) Социальный работник – существо дисциплинированное. 4) Соберите сведения, чтобы вам не запудрили мозги. 5) Никогда не пренебрегайте коварством и умением лгать. Я также побродила по форумам и прочла уйму свидетельств под названиями Лживое обвинение в дурном обращении и Несправедливо обвиняется в дурном обращении, благодаря которым поняла, что нас много на этой галере, но утешение было слабым. Я хотела, но не решилась написать Веселой Буренке, которая, судя по всему, нахлебалась досыта, ничего смешного. Зато я намотала на ус совет, который она дала некой Флер 18 июля 2018 в 16:38, сочтя его по-прежнему актуальным: Я думаю, не в ваших интересах отказываться от запросов и контактов с социальной помощью. Это может обернуться против вас.

Я продолжила поиски в Интернете, позвонила Лоре Х., официально ставшей нашим адвокатом, хотя она ничем не могла нам помочь сейчас, а потом три недели я прожила в страхе. Напряженная, как струна, в отчаянном ожидании нового визита этого мужчины. Мне с самого начала было ненавистно, что он назвался Кузеном, даже когда я еще не знала, что он будет уродом в нашей семье. Однако мне придется называть его так в этой книге, потому что я до сих пор не знаю его настоящего имени; и с ума можно сойти от всего, что содержится в одном этом слове, Кузен, сколько образов всплывает, взлетает, взрывается всякий раз, когда я набираю на компьютере составляющие его пять букв. Мне вспоминается все. Наплыв. Приливная волна. В сущности, достаточно было написать, чтобы вспомнить. Тогда еще мало что происходило, однако страх уже заполонил меня всю. Именно после первого визита Кузена и его обещания вернуться этот коварный змей начал заползать в мое тело. Ему хватило меньше месяца, чтобы занять в нем все место. В моей зажатой в тисках голове, в висках, в которых стучало, стучало непрерывно, отбивая ритм моей паники, в моем напряженном затылке, в горле, где он встал комом, даже во вздутом животе, который никак не сдувался, сколько я ни глотала угольных капсул, по четыре сразу, и, наконец, в моей больной спине, которую совсем заклинило, и даже Пьер, остеопат, наблюдающий меня с малых лет, не мог понять почему. Силу этого страха трудно передать. Я так и не смогла объяснить себе почему, но он усиливался десятикратно в отсутствие кузена и унимался в его присутствии. Наверно, я предвидела опасность. Больше всего меня пугала неотвратимость его прихода, поскольку я знала, что он придет непременно. Надо было жить, не зная, когда он явится, пребывая в убеждении, что за ним не заржавеет. Это было нестерпимо. Это был ад.

* * *

Я не могу опираться на свои воспоминания, чтобы рассказать о втором визите кузена три недели спустя. По той простой причине, что меня не было дома, когда он пришел. Или лучше сказать, что он пришел, когда меня не было дома. Мне кажется, так будет вернее, ведь я не могу поверить, что он это сделал не нарочно. Я даже уверена, совершенно уверена, что все было просчитано, что он точно выбрал момент, когда я отлучилась, чтобы явиться вновь. Должно быть, ждал, когда я выйду из дома. Наверно, караулил меня из