где обнаружила огромное гнездо из вулканической породы, в центре которого лежал божок. У него был панцирь, твердый, как у черепахи. Отдыхая, он выглядел как яйцо или орех, а, выпрямившись в полный рост, походил на дракона.

– Однако женщина, которую звали Тейлейн, его не испугалась: все ее страхи без остатка были растрачены на великий вулкан, способный погубить ее народ. Она взмолилась Крогнику о помощи. Но тот был ленив и не желал возиться со смертными. Поэтому Тейлейн воззвала к его гордости, пообещав, что ее народ будет ему поклоняться, если он спасет Суло. Это убедило молодого незначительного божка.

– И что он сделал? – спросила Ката так, будто Сайон осмелился бы опустить эту часть истории. Я взглянула на нее, закатив глаза, однако ее губы тронула улыбка.

– Он скатился с горы в объятиях с Тейлейн, ибо ему требовалось ее спасти, чтобы она выполнила свое обещание. Затем он зарылся в Землю и добрался до сердцевины острова, где бурлил пробуждающийся вулкан. За мгновение до извержения он прыгнул в жерло и заткнул его своим огромным панцирем. Сила вулкана сотрясла Землю и вырвалась наружу, поглотив большую часть его горы, а лава потекла под водой и создала из расплавленных камней мост, который соединил Суло с материком. После того, как Крогник прыгнул в вулкан, прямо в центре острова образовалась впадина из черного камня. Она поглотила часть деревни, но большинство жителей спаслись. В котловине лежал гладкий круглый камень, похожий на орех или яйцо. Тейлейн назвала его Зерном Суло, ибо благодаря жертве Крогника ее народ будет процветать. Раз в шесть дней островитяне спускались к Зерну и оставляли ему подношения. До тех пор, пока остров не затонул.

Я резко выпрямилась.

– Затонул? После всего случившегося?

Сайон кивнул.

– На нем еще долго жили люди, а потом Матушка-Земля заворочалась, и Терет поглотил сушу. Впрочем, благодаря мосту Крогника люди успели мигрировать в безопасное место. Некоторые по-прежнему поклоняются Зерну Суло – те, кто еще помнит.

Я испустила долгий вздох.

– Вот так история!

– Никогда ее не слышала, – заметила Энера. Ката неопределенно хмыкнула себе под нос.

Повернувшись к Сайону, чтобы лучше его видеть, я спросила:

– Но стоило ли жертвовать собой ради поклонения?

На его лицо вернулась едва заметная улыбка.

– Думаешь, Крогник умер?

– Ты сказал, что он был божком, – возразила я. – Они не бессмертны.

Сайон кивнул.

– Верно. Но когда люди приносили ему новые дары, старых не было на месте, словно Крогник вобрал их в себя. – Он поднял свободную руку. – Куда он отправился после, остается на усмотрение слушателя.

Я задумалась. Боги и божки непостижимы для моего понимания, тем не менее я промолчала. Казалось, Сайону нравилось, когда к нему относятся как к обычному человеку, и я не хотела портить ему удовольствие.

Внезапно его хватка на моей руке ослабла, и он отстранился. Мои пальцы моментально объял холод, и я невольно приложила их к груди.

Сайон напрягся, как олень, заслышавший треск в лесу, однако быстро взял себя в руки.

– Прошу меня извинить. – Он встал и направился к задней двери. Открыл ее, оглядел небо, а затем растворился во тьме, даже не прихватив с собой фонаря.

Мы с мамой смотрели ему вслед. У нее, ка- залось, не было ни малейшего желания поки- дать теплое место у огня. У меня же участилось сердцебиение, а растущее внутри уже несколь- ко дней любопытство вызвало дрожь и сдавило горло.

– Шея болит, – пожаловалась Ката.

Я встала.

– Схожу за маслом для массажа, – предложи- ла я.

Ката кивнула – таким образом она выражала благодарность.

Я направилась в коридор, в противоположную сторону от Сайона. Я правда собиралась сходить за маслом, но сперва нужно было сделать кое-что еще. Взяв лампу, я выскользнула через главный вход на улицу. Вряд ли Сайон направился по нужде. Я не видела, чтобы он заглядывал в уличный туалет, расположенный рядом с задней дверью, как не видела, чтобы подстригал бороду или ел без предложения.

Прикрыв лампу шалью и стиснув зубы, чтобы они не стучали друг о друга, я на цыпочках обошла дом в поисках Сайона.

Мне не пришлось искать долго: вскоре неподалеку послышался его голос, ближе к сеновалу. Потушив лампу, я выглянула из-за угла дома и прищурилась, пытаясь что-нибудь разглядеть в свете одних лишь звезд.

Действительно, он был там. И не один. С ним стояли еще три личности, в темноте вырисовывались их серебристые силуэты. Они о чем-то шептались. Я тут же предположила, что, возможно, это те самые люди, которым он подавал сигналы. Хотя как Сайон из кухни расслышал их появление? Мужчина справа переместился, позволяя мне лучше разглядеть его и одного из его спутников.

У меня перехватило дыхание.

Это были вовсе не люди.

Это были божки!

Сегодня я ходила на маковые поля на севере от столицы и валялась в траве, воображая себя ребенком без всяких забот. Я затосковала по ферме. Однако пока мое место здесь.

Несмотря на ностальгию, меня охватывает покой именно в такие вот чудесные деньки, как этот, когда ярко сияет Солнце, а на небе ни облачка.

Глава 5

Из горла вырвался изумленный возг- лас и разбух во рту, где и почил бес- славной смертью. Мне никогда не до- водилось видеть божков, тем не менее я сразу поняла, что те существа ими и были. Кем же еще?

У одного из макушки росли рога: длинные, почти сходившиеся на концах, как сложенные в молитве ладони. Другой был немного выше Сайона, но горбился так, будто шея у него росла не из плеч. Третий, показавшийся, когда подвинулся первый, по силуэту походил на человека, только его кожа блестела там, где ее касался звездный свет, – ее дымчатость напоминала поднимающийся с городских улиц в летние дни жар.

Я подошла настолько близко, насколько могла. Не покидая укрытия, я вытянула шею, пытаясь расслышать их беседу. Эхо колотящегося сердца усложняло задачу.

– …Может быть скомпрометирован, – говорил Сайон. – Она… когда… напали…

– …Забрать вас обратно, – сказал самый низкий, тот, что с мерцающей кожей. – Но… ваше состояние…

– Вы бы… ограничены… – тихо проговорил рогатый божок, и я мысленно обругала его за невнятную речь.

Опустив лампу на землю, я подставила ладонь к уху и затаила дыхание.

– …Дворец разрушен, – сказал высокий божок, голосом даже ниже, чем у Сайона. Тем не менее у меня возникло отчетливое впечатление, что голос был женским.

– Я