и этот факт создавал напряженность между ним и Донованом. В отличие от Адриана, Донован не обладал такими способностями, и, хотя он никогда бы в этом не признался, я чувствовал, что он затаил глубокую обиду на старшего брата за его способности.

"Я не понимаю, о чем ты говоришь", — ответила я, стараясь сохранить фасад безразличия.

"Не надо", — твердо сказал Адриан, его взгляд остановился на моем. "Ты можешь лгать моему брату. Ты можешь лгать себе. Но я не позволю тебе лгать мне". Он протянул мне чашку с кофе, выражение его лица стало серьезным. "Тебе не все равно, где она. И я сообщаю тебе, что она ушла вчера вечером. После."

После.

После того, как он трахнул ее.

После того, как я наблюдала.

После того, как он развалился прямо у меня на глазах, и я видела, как Адриан наконец-то проявил хоть какие-то эмоции на своем идеально вылепленном лице. То, что это было с какой-то случайной девушкой…

Нет.

Не волнует.

Адриан достал из холодильника сливочник и протянул мне без спроса. Я взяла его, тихо поблагодарив. Может, он меня и раздражал, но я не собиралась умирать на холме, где меня увидят без чего-то сладкого в кофе.

"Что ж, — сказал я, наблюдая, как белый сливочный раствор смешивается с черным кофе. "Надеюсь, ты нашел то, что искал".

"Я нашел достаточно". Он сделал глоток кофе, облокотившись на край стойки. "Надеюсь, ты тоже".

Мои щеки окрасились в розовый цвет, и я не могла смотреть на него. "Я не понимаю, о чем ты говоришь", — повторила я.

Когда напряжение в воздухе стало нарастать, Адриан сделал шаг ко мне, не сводя с меня глаз. "Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю", — сказал он.

От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, и я не могла не почувствовать всплеск желания, которое, казалось, поднималось из самой глубины моего существа. Я хотела отрицать это, оттолкнуть его, но правда заключалась в том, что я этого не делала. Или… может быть, было. Я не знала.

Наблюдая за Адрианом с той девушкой…

Я хотела этого.

Но я хотела этого с ним.

И я ненавидела себя за то, что ревновала к какой-то девушке, которую Адриан не помнил, в то время как я была так влюблена в Донована с тех пор, как даже не могла себя вспомнить, и теперь, когда я наконец-то была с ним, я фантазировала о его брате.

Я думала о прошлой ночи, о том, как мне нужно было снять напряжение в теле после всего, и как я дала себе разрешение подумать об Адриане… хотя бы раз… потому что мне это было необходимо. Только так я могла кончить.

И это чувство…

Я хотела знать, как эти длинные пальцы будут ощущаться на моем теле, заставит ли он меня кричать так, как это сделала девушка. Ей было все равно, слышат ли ее другие люди, казалось, она не обращала внимания на непристойные хлюпающие звуки, с которыми его тело входило в ее тело. На самом деле ей было наплевать на все это, потому что Адриан заставлял ее чувствовать себя так хорошо, а я хотела, чтобы он заставлял меня чувствовать то же самое. Это было магнитное притяжение, которое, казалось, не поддавалось никакой логике и разуму, и я знала, что бессильна против него.

Черт, я была чудовищем.

Ужасный человек.

Я не заслуживала Донована. Неудивительно, что он был зол на меня.

Я наблюдала за тем, как он придвигается все ближе, тепло его тела проникало сквозь ткань рубашки. Он наклонился, его губы оказались в нескольких дюймах от моих, и я почувствовала его дыхание на своей коже.

"Что ты хочешь от меня?" спросила я, мой голос был едва выше шепота.

Я должна отстраниться.

Я должна была.

Но…

я не могла.

Он был огнем, прекрасным и могущественным, а я — глупым мотыльком, которому было все равно, насколько он опасен. Я продолжала лететь к нему, думая, что результат будет каким угодно, только не обжигающим.

Его взгляд упал на мои губы, и мое сердце снова подпрыгнуло.

Поцелует ли он меня?

Позволю ли я ему?

Он только что трахнул какую-то шлюху прошлой ночью, а ты позволишь ему поцеловать себя?

Я откинула голову назад.

Голос был прав.

"Может, тебе стоит ей позвонить", — сказала я. Я поняла, что, возможно, переборщила с кремом. "Может, вам нужно снова пообщаться?"

"Так вот чем мы занимались?" Его губы изогнулись в забавной ухмылке. "Потусоваться?"

"Ну…"

"Я трахнул ее", — сказал он. "Я трахал ее, и только когда я увидел, что ты наблюдаешь за нами, я почувствовал с ней хоть что-то".

Я сжалась от его признания, едва не подавившись кофе. Последнее, что мне было нужно, — это кофейное пятно на моей униформе. Я еще не стирала, и у меня не было запасной рубашки. Может, у Донована и есть все деньги мира, но я ни за что не попрошу их взаймы.

"Тебе понравилось?" — спросил он, склонив голову набок. "Тебе понравилось смотреть, как я ее трахаю?"

"Нет", — резко ответила я, стараясь скрыть правду в своем голосе. Я не могла дать ему понять, что он меня задел, что он хоть как-то повлиял на меня. Но я чувствовала, как жар поднимается по моим щекам. "Это было… Я не хотела…"

"Ты снова лжешь", — сказал он, наклонившись вперед через остров. Ему было все равно, что он приближается ко мне, и я снова не отстранилась. "Я помню, что в какой-то момент ты отвернулась. Я не видела твоих глаз, но чувствовала их на себе. Я знал, что ты смотришь — ты не можешь этого отрицать". Его взгляд был прикован к моим глазам, его интенсивность была непоколебимой.

Казалось, что комната закрывается, и я чувствовала, как между нами проскакивает электричество. Сердце колотилось в груди, и я изо всех сил старалась