class="p1">– Стесняюсь спросить, но почему у вас нет детей? Вы не можете или не хотите? Или?..

– Или, – кисло ответила Маша. – Он-то хочет, а я нет. От него не хочу. Ты была права: Олег меня бьет. И мне становится плохо от мысли, что он может бить еще и ребенка. А я слабая, от одного удара падаю, я не смогу никого защитить, но за ребенка я бы дралась, честное слово. И он бы меня просто убил.

– М-да, – протянула Рита и поморгала. Кажется, долгожданное действие алкоголя настигло ее, и теперь ей было трудно удерживать тело в вертикальном состоянии. – Что ты будешь делать? Ну, теперь, когда ты все знаешь… Разводиться?

– Он мне развод никогда не даст, – мрачно ответила Маша. – Убьет, а не даст. Я не знаю, как мне поступить. Но я больше не хочу с ним жить и все это выносить. Рит, скажи, что мне делать?

Рита, которая уже засыпала, открыла осоловевшие глаза.

– Что?

– Ну, ты мудрее меня, опытнее, – взмолилась Маша. – Скажи, как я должна поступить?

Глаза Риты закрылись, и она медленно опустилась на подушку.

– Маш, – промычала она сонным голосом. – Я не знаю, как тебе поступить. Я не могу разобраться с остатком своей жизни, а тут еще твоя. Сейчас не могу даже думать обо всем, не то что советовать. Но я бы на твоем месте послала всех на хрен. Жизнь одна, и жить надо для себя, а не для того, чтобы в тебе кто-то не разочаровался.

– Родители всю жизнь внушали мне, что я должна слушаться их.

– Никому ты ничего не должна, – пробурчала Рита в подушку. – Вот тебе совет старой мудрой Тортиллы. Никому и ничего ты не должна. Живи для себя. Все сразу становится гораздо проще. Есть только один побочный эффект.

– Какой?

Рита не ответила, и Маша подумала даже, что подруга заснула, когда Рита почти шепотом произнесла:

– Рано или поздно ты остаешься совсем одна.

После этих слов она всхрапнула и перевернулась на спину. Маша с минуту смотрела на спящую подругу.

– Какая разница, – усмехнулась она. – Я и так совсем одна.

Глава 3

Рита так стонала и хрипела во сне, что у Маши, прикорнувшей на кушетке, не хватило мужества остаться на всю ночь. Она проворочалась на неудобном коротком ложе, как ей показалось, целую вечность, а затем посмотрела на часы. Два часа ночи! Всего лишь два часа! До рассвета еще целая вечность, до момента, когда отель оживет, и того больше. В голове билась малодушная мысль: что делать, если Рита умрет вот тут, у нее на руках? Маша понимала, что это глупо, но ничего не могла поделать с трусливыми мыслями, перед которыми даже побои Олега выглядели не так кошмарно. Поворачиваясь на короткой кушетке, Маша зацепила ногой тумбочку, с которой слетел и разбился стеклянный стакан. Беспокойно спавшая Рита подпрыгнула на кровати и зажгла свет, глядя на Машу безумным взглядом. Свет ночника, слишком тусклый, разогнав тьму по углам, превратил Риту в крючконосую ведьму. Лысый череп таращился на Машу впавшими глазницами. Тишина в комнате была настолько плотной, что ее можно было резать ножом. В этой напряженной атмосфере было слышно только дыхание хозяйки комнаты, сиплое и прерывистое.

– Риточка, прости, я случайно, – покаялась Маша. Она встала на колени и начала собирать осколки, ахнула, поранившись, и рассыпала стекло снова. На разрезанном пальце выступила капля крови. – Рита, я уберу, ложись…

– Убирайся, – прошипела Рита. Маша оторопело уставилась на подругу, которая начала тереть живот. Лицо Риты морщилось от боли. Она вонзила пальцы себе в живот и сжала кожу вместе с ночной рубашкой, завязав их в один узел страданий.

– Что? – глупо спросила Маша.

– Пошла вон отсюда! – взвизгнула Рита и швырнула в Машу подушкой. – Пошла вон! Чтоб духу твоего… О господи… О господи…

Перепуганная внезапным приступом, Маша подхватила платье, сумку и выскочила за дверь, которая бесшумно захлопнулась. Там, за стеной, выла Рита, бесконечно поминала бога, захлебываясь в рыданиях. Маша с минуту подождала, а потом побрела прочь. Отойдя от номера, Маша поняла, что оставила у Риты туфли, но возвращаться за ними было бессмысленно.

Отель спал, даже снизу, из холла, не доносилось ни одного звука. Маша подумала, что может спуститься и устроиться где-нибудь подальше от людских глаз. В голову пришла идея пройти на территорию крытого бассейна, который даже днем пустовал. Там имелись шезлонги, на которых можно было дождаться утра и, если повезет, даже подремать. В бассейн можно было пройти из холла или же через сад, через боковую дверь, которую никогда не запирали. Маша выбрала второй вариант, чтобы не сталкиваться с персоналом.

В саду было тихо, лишь цикады, соревнуясь друг с другом, трещали как оглашенные. Пальмы шелестели длинными листьями. Шагая по каменным плитам, Маша инстинктивно держалась подальше от дорожки, освещенной фонарями. Ей не хотелось, чтобы какой-нибудь полуночник заметил, как она бродит по саду. Спиртное играло с ней свои скверные шутки, заставляя желудок сжиматься и выталкивать из себя содержимое. Машу пошатывало и начинало тошнить. Не дойдя до дверей бассейна, где был приличный санузел, она зажала рот ладонью, опрометью метнулась в темные заросли туи, и ее вытошнило в траву.

В кустах было темно и влажно, видимо, недавно включался автополив. Наряд Маши моментально промок. Через пару минут она нащупала брошенную сумку, в полной тьме откопала там початую упаковку салфеток и вяло подумала, что платью точно пришел конец, но на данный момент это ее совершенно не заботило. Вытерев лицо, Маша почувствовала настоятельное желание умыться, поднялась и через мгновение испуганно села, затаившись в зарослях.

По саду шли двое мужчин, негромко переругиваясь. Звуки их шагов глушила трава, а негромкий разговор – далекий шум города, но Маша без особого удивления узнала Олега. Вторым оказался Павел. С момента, когда она ушла из ресторана, прошло больше трех часов, но эти двое еще не расставались, продолжая обсуждать рухнувший договор. Точнее, Олег все еще настаивал на своем, а его оппонент легко и насмешливо, как опытный фехтовальщик, отражал подачи, явно забавляясь беспомощностью залетного гостя, которому навязали новые правила игры.

– Сейчас-то скажи, сколько ты хочешь? – зло спросил муж. – Понятно же, что это ты палки в колеса ставишь. Давай поговорим как мужики и разойдемся по-хорошему.

– С чего ты взял, что это я? – рассмеялся Павел.

– С того. Я не вчера на свет родился. Все было обговорено до твоего назначения замом. А потом появился ты, и все полетело к черту.

– Ну, не только