Пусть в жизни они творили только зло и для мира их смерть была небольшой потерей, но в последние секунды в них вдруг проснулись остатки хоть какой-то человечности. В агонии братья Фрейслинги повернулись лицом друг к другу и обнялись. Так и умерли, крепко обнявшись. И выражение подлости и хитрости покинуло их лица. Роган долго смотрел на них. И подумал: он совершил ошибку, убив их вместе. Проявил слабость, толику сострадания. А этого допускать нельзя.

Он запер багажник и поехал на вокзал. Добрался до огромной парковки, где стояли тысячи машин, припарковал «Мерседес» возле восточного выезда, в той части, где, по его расчетам, свободных мест всегда будет мало. Затем вышел из машины и направился к гостинице. По дороге незаметно выбросил ключи от «Мерседеса» в канализационный люк.

Весь путь он проделал пешком и вошел к себе в номер в начале третьего ночи. Розали не спала, ждала его. Подала стакан воды, чтобы он смог принять свои таблетки, но Роган уже чувствовал, как бешено пульсирует кровь в затылке, все громче и громче. А затем навалилась знакомая дурнота, во рту появился противный сладкий привкус, и он ощутил жуткое головокружение. Казалось, он все падает… падает… проваливается куда-то в бездну.

Лишь через три дня Роган окончательно пришел в себя. И увидел, что находится все в том же гостиничном номере, лежит на постели, но при этом все вокруг пропитано каким-то больничным запахом. Увидев, что он очнулся, Розали тотчас бросилась к постели, склонилась над ним. Из-за ее плеча выглядывал какой-то хмурый мужчина с бородкой, напоминавший смешного немецкого доктора из фильмов.

— Ага, — грубовато воскликнул врач, — вижу, вы наконец нашли обратную дорогу к нам. Что ж, славненько. А теперь вам надо в больницу. Я настаиваю.

Роган покачал головой.

— Мне и здесь хорошо. Просто выпишите рецепт, у меня пилюли заканчиваются. И никакая больница мне не поможет.

Доктор поправил на носу очки, почесал бородку. Несмотря на весь этот «старческий камуфляж», было видно, что человек он еще молодой и что красота Розали не оставила его равнодушным. Нахмурившись, он обратился к ней:

— Этому парню нужен покой, ясно? У него нервное истощение. Полный отдых и покой как минимум недели две. Понимаете?

И доктор сердито вырвал из рецептурной книжки листок, что-то написал на нем, протянул ей.

Тут в дверь номера постучали, Розали пошла открывать. Вошел агент американской разведки Бейли в сопровождении двух немецких детективов. На длинном худом лице Бейли, отдаленно напоминающем Гэри Купера, застыло кислое выражение.

— Где твой дружок? — спросил он Розали. Она кивком указала на дверь в спальню. Мужчины двинулись к ней.

— Он болен, — сказала Розали. Но вошедшие не обратили внимания на ее слова.

Похоже, Бейли ничуть не удивился, увидев Рогана в постели. Но и особого сострадания к больному тоже не проявил. Посмотрел на Рогана сверху вниз и бросил:

— Так ты все-таки сделал это.

— Сделал что? — спросил Роган. Теперь он чувствовал себя прекрасно. И с улыбкой смотрел на Бейли.

— Нечего вешать мне лапшу на уши, — сердито проворчал Бейли. — Братья Фрейслинги исчезли. Вот так. Мастерская и автозаправка закрыты; все их вещи на месте, деньги, что на счету в банке, нетронуты. А это означает лишь одно. Они мертвы.

— Не обязательно, — сказал Роган.

Бейли нетерпеливо отмахнулся.

— Тебе придется ответить на несколько вопросов. Эти двое, что пришли со мной, из германской политической полиции. Так что одевайся. Тебе придется проехать с нами.

Тут вмешался молодой доктор с бородкой. Сердитым начальственным тоном произнес:

— Этого человека нельзя трогать. И вставать ему тоже нельзя.

К нему обратился один из немецких детективов:

— Ты бы лучше помалкивал. Даром, что ли, потратил несколько лет, обучаясь на врача. Хочешь весь остаток жизни провести с кайлом и лопатой?

Но врач не испугался, даже напротив, разозлился еще больше.

— Если вы не оставите в покое этого человека, он умрет. И тогда я лично обращусь в ваш департамент с заявлением, что вы совершили преднамеренное убийство.

Немецкие детективы, удивленные его дерзостью, тут же умолкли. Бейли окинул врача пристальным взглядом, затем спросил:

— Ваше имя?

Доктор поклонился, даже щелкнул каблуками и ответил:

— Тульман. К вашим услугам. А как вас прикажете величать, сэр?

Бейли окинул его долгим насмешливым взглядом, затем тоже поклонился, прищелкнул каблуками и произнес:

— Бейли. И мы собираемся отвезти этого господина в Галле.

Врач презрительно сощурился.

— Я могу громче, чем вы, щелкнуть пятками, даже босой. Уж очень скверно вы подражаете прусскому аристократу. Но все это неважно. Я запрещаю вам забирать этого человека, поскольку он серьезно болен, жизнь его под угрозой. Не думаю, что вы можете позволить себе пренебречь моим предупреждением.

Роган видел: трое непрошеных гостей явно растерялись. Да и он тоже был изрядно удивлен. Почему этот молодой человек так отчаянно его защищает?

Бейли с сарказмом заметил:

— Надеюсь, если мы кое-что сообщим ему прямо здесь и сейчас, это не нанесет сокрушительного вреда его здоровью? Небось не помрет, а?

— Нет, — ответил врач. — Но только постарайтесь не утомлять его.

Бейли нетерпеливо отмахнулся и повернулся к Рогану.

— Твоя виза на пребывание в Германии аннулирована, — начал он. — Не без моего участия. Мне плевать, чем ты будешь заниматься в любой другой стране, но хочу, чтобы ты немедленно убрался с моей территории. И чтобы не смел возвращаться. Пока ты находишься в Европе, глаз с тебя не спущу. А теперь благодари доктора за то, что спас твою задницу. — С этими словами Бейли развернулся и вышел из спальни, детективы последовали за ним. Розали выпроводила их из номера, захлопнула дверь.

Роган улыбнулся врачу:

— Это правда… что мне совсем нельзя вставать?

Молодой врач погладил бородку.

— Разумеется, нет. Двигаться вы можете, поскольку психологического стресса нервной системе это не наносит. — Он, улыбаясь, посмотрел на Рогана. — Просто я не в силах спокойно смотреть на то, как здоровые мужчины, особенно полицейские, издеваются над больным человеком. Уж не знаю, что вы там натворили, но я на вашей стороне.

Розали проводила врача до дверей, затем вернулась, присела на краешек кровати. Роган взял ее за руку.

— Все еще хочешь остаться со мной? — спросил он. Девушка кивнула. — Тогда собирай вещи, — сказал Роган, — мы уезжаем в Мюнхен. Хочу первым делом встретиться с Клаусом фон Остеном. Он для меня важней других.