скалы, —

тогда поглядим.

Осенние стихи

1. Редкое имя

Явилась,

такая яркая,

рыжеволосая,

вся в желтом,

    красном

    и оранжевом,

и веет от нее

прохладой.

– Как зовут тебя? —

    спрашивают ее.

– Осень! – отвечает.

– Осень! —

    и улыбается торжествующе.

– Имя-то какое грустное! —

    говорят.

– Имя-то какое редкое! —

    говорят.

– Имя-то какое славное! —

    говорят.

– Осень!

2. Креманчули

Осень как осень.

Свободные кошки

ночью выходят во двор на прогулку.

Дождик идет.

Далеко на Кавказе

гордые горцы поют креманчули.

А у соседей ребенок родился.

    Что же?

    Пойти и взглянуть на младенца?

    Или не надо?

В уютном подъезде

рослый подросток бренчит на гитаре.

Дождик шумит.

И красавцы грузины

там, на Кавказе,

поют креманчули.

А у соседей старик умирает.

    Что же —

    пошел уж девятый десяток.

    Пожил – и хватит,

    и больше не надо.

Осень как осень —

ребенок родился,

дождь моросит

и старик умирает.

    Здорово все же

    поют эти горцы

    там, на Кавказе,

    свои креманчули.

3. Осенние деревья

Рябина красная,

красивая рябина,

все пристает ко мне

с осенними вопрсами

о заморозках первых,

о дроздах,

и о дождях, усердно моросящих.

    (Она настырна

    и по-женски любопытна).

Осенний тополь

рассуждает очень здраво

о том,

что лето-де прекрасно,

но зима

не менее, чем лето, благотворна

    (он любит осенью

    слегка пофилософствовать).

Осина мне лепечет,

как дитя,

невразумительно,

но очень мелодично

о непростительной крикливости грачей

и об осенней липкой паутине

    (она болтлива —

    любит лепетать).

Береза же

все жалуется мне

на ветер —

он давно уже грозится

сорвать с нее

оранжевое платье,

как прошлой осенью

    (боится ветра).

Люблю поговорить

с осенними деревьями,

их голоса послушать

в сентябре.

Потерявшийся ребенок

Ребенок потерялся

Ребенок плачет.

– Мальчик, ты чей?

– Я не мальчик, я девочка.

– Девочка, ты чья?

– То есть как это – чья?

Я дочь природы,

я дочь Вселенной,

я дочь Земли,

я дитя человеческое!

– Так что же ты плачешь?

– Да я же потерялась!

– То есть как это – потерялась?

Ты по-прежнему во Вселенной,

вокруг тебя природа,

под твоими ногами Земля

и рядом – люди!

А вот и мама твоя бежит,

вся в слезах, —

думала,

что ты потерялась!

Наконец-то!

Когда-то был я

    камнем придорожным.

А по дороге

проносились всадники,

и странники

брели по ней куда-то.

Когда-то был я

    полевой ромашкой,

и мой сосед,

лиловый колокольчик,

надоедал мне

глупой болтовней.

Когда-то был я

    рыжим муравьем.

Таскал еловые иголки

в муравейник.

И было много нас,

таких же рыжих.

Когда-то был я

    лосем горбоносым.

Бродил по лесу,

терся о деревья

и нюхал воздух,

шевеля ноздрями.

Вот, наконец,

я стал и человеком.

Подымающий руки

Я подымаю руки вверх.

Не то чтобы я сдаюсь —

    нечего сдаваться.

Не то чтобы я молюсь —

    некому молиться.

И не то чтобы я потягиваюсь со сна —

    не сплю уже тысячу лет.

Просто

я подставляю руки ветру.

Пусть он свистит в моих пальцах,

пусть.

Ему

это доставляет удовольствие.

4

Стихи о молодости

Утром я проснулся

и стал одеваться.

Вдруг чей-то голос мне шепнул:

припомни молодость твою!

– Не буду! – решил я

    и пошел в ванную мыться.

Но тот же голос мне шепнул:

припомни молодость свою!

– Не хочу! – ответил я

    и отправился в кухню завтракать.

Но голос снова произнес:

припомни молодость свою!

И добавил:

припомни, припомни,

не упрямься!

– Да с какой стати

    мне ее припоминать? —

    рассердился я. —

    Вот еще новости!

И тут мне голос говорит:

забыл ты молодость свою,

ай-яй-яй!

– Нет, не забыл! —

    крикнул я разозлясь. —

    Ничего подобного!

И в ту же минуту

без особого труда

припомнил я уже далекую

светловолосую, зеленоглазую,

веснушчатую молодость свою:

    она лежит в траве

    и смотрит в синее небо,

    а я хожу вокруг

    и собираю желтые купавки.

Цветы собирать

моя молодость,

признаться, ленилась.

Но как она была хороша

в венке из купавок!

Я и вселенная

1

Что же касается вселенной,

то она

вполне пристойна,

только слишком влюблена

в свою проклятую тупую бесконечность

и невнимательна поэтому ко мне.

Бывало, скажешь ей:

«Созвездие Тельца

куда-то ускакало,

третью ночь

его не видно на небе!»

Она же

глядит задумчиво

и отвечает невпопад.

А в остальном

вселенной я вполне доволен.

2

Сижу я посреди вселенной

на лавочке

и размышляю о том о сем.

Чудная эта вселенная —

    ни конца, ни краю ей не видно.

Смешная эта планета —

    все вертится и вертится без устали.

Странная эта затея – жизнь:

    живешь, живешь, и все жить хочется.

Удобная, однако, у меня лавочка —

    широкая и со спинкой.

3

    По ночам я не сплю,

    потому что вселенная

    спит у меня на руках.

    Она привыкла так спать —

    я ее избаловал.

    Вот уже двадцать лет

    из-за нее я не высыпаюсь —

    дремлю в автобусах,

    зеваю на работе,

    засыпаю на концертах.

    Даже неудобно.

        А ей и горя мало.

    Каждую ночь

    она сладко спит,

    уткнувшись носом в мое плечо.

        Интересно,

        что же ей снится?

На платформе

Стоял на платформе,

глядел на проезжающие поезда.

Ехать

никуда не хотелось.

Хотелось стоять на платформе

и глядеть

на проносящиеся мимо поезда.

Они проносились

один за другим

и в ту,

и в другую сторону.

Один за другим,

один за другим

    они проносились,

один за другим

и в ту, и в другую

    они проносились,

и в ту, и в другую

сторону.

О, как мелькали окна их вагонов!

С платформы уходить

не хотелось.

Совсем не хотелось.

«Пришла…»

Пришла,

повертелась,

показала свои волосы,

    шею,

    лодыжки,

посверкала серьгами,

рассмеялась

и ушла.

Опомнившись,

бросился вслед,

да где уж там!

Далеко впереди

    мелькают ее лодыжки,

далеко-далеко впереди

    сверкают ее серьги,

далеко-далеко-далеко впереди

    слышится ее смех.

Чего она смеется?

Пришла,

покрасовалась,

ушла

    и все смеется.

Пожар

В моей душе

    горит пожар,

уж двадцать лет

    горит пожар —

тушить его некому.

Сплошной огонь

    в моей душе!

Глядите, глядите —

    какой огонь,

    как полыхает!