чаем

и на каждом шагу

подсовывает мне красивых женщин —

пусть, мол, полюбуется!

О, дурочка жизнь!

Она думает,

что я совсем не люблю ее

    и живу

    из вежливости.

Обычный час

1986

«Возникает…»

Возникает,

возникает нечто.

    Хорошо,

    что нечто возникает!

Существует,

существует нечто.

    Замечательно,

    что нечто существует!

Исчезает,

исчезает нечто.

    Огорчительно,

    что нечто исчезает.

Появляется на свет некто.

    Приветствую тебя,

    появившийся!

Живет и здравствует некто.

    Ты радуешь меня,

    живущий!

Умирает одряхлевший некто.

    Я оплачу тебя,

    умирающий.

Печально,

    что ничто не вечно.

Прискорбно,

    что нет бессмертья.

Но прекрасно,

что мало печальных

и скорбящих

тоже немного!

Мои заботы

У меня много забот.

Надо позаботиться о Фонтанке,

    чтобы она текла куда следует.

Надо позаботиться об облаках,

    чтобы они плыли своей дорогой

    и не толпились на одном месте.

Надо позаботиться о кошках,

    чтобы они не попадали под машины,

    когда перебегают улицу.

Надо позаботиться,

    чтобы статуи

    не бродили ночью по Летнему саду,

    потому что они могут перепутать

    свои пьедесталы.

Забот полон рот,

а мне говорят,

что я живу беззаботной жизнью.

«Разбудите спящего…»

Разбудите спящего,

    чего он храпит!

Успокойте робкого,

    чего он трясется!

Рассмешите хмурого,

    чего он насупился!

Урезоньте храброго,

    чего он в драку лезет!

Уберите мусор,

    чего он тут валяется!

И разгоните зевак —

    нечего им глазеть

    на великолепие мироздания!

Пусть делом займутся.

Человек и гитара

Гитара лежала

на коленях у человека.

Красивая,

крутобедрая,

с алым бантом на грифе

    лежала на коленях

у красивого,

усатого,

с алой гвоздикой в петлице.

Струны нежно,

чуть слышно гудели.

Рука человека

коснулась струн.

    Гитара застонала.

Рука человека

ударила по струнам.

    Гитара зарыдала

    и вся затряслась,

    забилась

    на коленях у человека,

    своего повелителя,

    своего мучителя,

    возлюбленного своего.

Рука человека

упала вниз,

    и гитара затихла.

Какая парочка —

    человек

    и гитара!

Кот в магазине

Он сидит у двери

и фосфорическими глазами

оглядывает всех входящих

и выходящих.

– Подожди, миленький, —

    говорит ему

    какая-то старушка, —

    подожди, мой хороший,

    сейчас я тебе рыбки принесу!

– Погоди, негодник, —

    говорит ему

    какой-то старичок, —

    погоди, обжора,

    сейчас я тебя курятиной угощу!

– Здравствуй, Вася! —

    говорю я коту. —

    Ты отлично выглядишь!

Выходя,

я наклоняюсь

и глажу голову

существу таинственному,

соседу моему

по вселенной.

Крымские стихи

Живя на берегах Тавриды

Живя на берегах Тавриды,

пытаюсь писать стихи,

столь же прозрачные,

как воды Понта Эвксинского,

и столь же бездонные.

Ибо, живя на берегах Тавриды,

грешно не писать такие стихи.

И, дабы не сгорать со стыда,

сочиняя мутные,

    мелкие стишки,

лучше не ездить

к берегам Тавриды,

лучше не совать сюда носа.

Однако

вышеупомянутые берега

столь неотразимо прекрасны,

что не ездить к ним

    непростительно,

что не видеть их

    даже преступно,

что забыть о них

    совсем невозможно.

Так что же прикажете делать?

Вероятно,

по-прежнему

пытаться писать стихи,

столь же прозрачные,

как воды Понта,

и столь же бездонные, —

    вдруг получатся!

Красное пятно

На поверхности моря

красное пятно.

    Красиво —

    красное на синем!

На ярко-синей поверхности моря

ярко-красное круглое пятно.

    Эффектно —

    кобальт и киноварь!

Но откуда взялось

    это красное пятно?

Будто чья-то кровь

    всплыла из глубины морской.

Неужели кого-то зарезали

    там, на дне?

Звоню в милицию,

а мне говорят:

– Это краска.

    Красят дворец Посейдона.

    Старик обожает киноварь

    почему-то

Разговор с эгоцентристом

Охота же тебе быть в центре!

    Чего там хорошего?

Зачем тебе, скажи на милость,

торчать в центре?

    Что за причуда!

И долго ли ты устоишь в самом центре —

    подумай!

Но если ты собираешься,

чего бы это ни стоило,

утвердиться в центре,

    но если ты намерен,

    как бы там ни было,

    красоваться в центре,

        но если ты решил

        при любых обстоятельствах

        оставаться в самом центре,

то пеняй на себя.

Все на свете

будет вращаться

вокруг твоей персоны,

и надо стоять прямо,

безукоризненно прямо —

    чуть-чуть наклонишься,

    и все пропало.

Вот попробуй

наклонись!

Два камушка

Ну что вы!

Ничего ведь и не было!

Да, да,

ничего такого и не было,

ничего подобного,

ничего похожего!

Ничего ведь и быть не могло

похожего,

ничего подобного

не могло случиться!

Да бросьте вы, право —

какие глупости!

Просто однажды

на ливадийском пляже

положил я

два маленьких серых камушка,

два округлых,

обкатанных морем камушка

в ямки

ее загорелых ключиц.

Потому что ямки

были глубокие,

потому что лежала она

не шевелясь,

потому что камушки

были под рукой —

только и всего.

Гора

Неужели это она?

Да,

кажется, это она.

Вне всяких сомнений,

это она,

та самая гора,

к которой не захотел подойти

Магомет

и которой самой

пришлось идти к Магомету.

О, с каким трудом

она шагала,

еле волоча

свои толстенные базальтовые ноги!

И какие гигантские камни

сыпались с ее боков!

Подошла и остановилась

в неудобной позе.

Так и стоит.

А все лишь оттого,

что великому пророку

было лень пройти

километра два.

Космос

Ну что ты смотришь на меня,

не мигая

и не говоря ни слова?

Ну что ты глядишь на меня

миллиардами своих глаз

и не издаешь ни звука?

Ну что ты уставился на меня

своими бельмами,

слепец?

Ты меня слышишь?

Ничего ты не слышишь,

ничего ты не видишь

и не умеешь даже мычать!

Даром

что такой огромный.

И правильно делают

Копали-копали,

    выкопали человеческий череп.

Удивились,

стали копать в другом месте.

Копали-копали-копали,

    выкопали еще один череп.

Смутились,

принялись копать в третьем месте.

Копали-копали-копали-копали,

утомились,

немного отдохнули,

снова стали копать,

    откопали третий череп.

Испугались,

перестали копать,

задумались,

немного успокоились

и взялись копать в четвертом месте.

Выкопали целый человеческий скелет

и пришли в полнейшее замешательство —

    оказывается, Земля —

    сплошное кладбище!

Бросили лопаты,

загрустили.

Но вдруг развеселились.

И вот они пляшут,

    поют,

    целуют женщин,

    плодят детей.

И правильно делают!

Стихи о том, как плохо быть человеком