записали очередной выпуск, в конце которого выступил Ипатьев и сказал, что расследование продолжается, а потому важна любая информация. Потом снова показали Леночку, вернее, ее последнюю фразу. И Павел продолжил:

– Кто знает, почему приходит к нам смерть и что это такое. Хотелось бы, конечно, чтобы плохие люди не рождались вовсе, а хорошие жили долго, а самые лучшие не умирали никогда.

Он посмотрел через стекло на Прошкину, и она, поймав его взгляд, тут же кивнула, словно он только что озвучил ее собственную мысль.

Потом уже, когда подвозил девушку до станции метро, спросил:

– Как бабушка поживает? Мама как?

– За вас переживают, – ответила Леночка и добавила: – Мы все переживаем.

И покраснела.

Начальник убойного отдела поджидал Ипатьева возле дома. Молча пожали друг другу руки, поднялись в квартиру, и только после этого Гончаров приступил к делу.

– Рассказывай, – не попросил, а приказал майор.

И Павел не утаил ничего, выложил, как встретил Кристину и та навела его на Олжаса. И он решил, что тот организовал нападение. Потом подумал, что ограбление и убийства могли совершить случайные люди, и решил, что надо проверить окрестные скупки, где и обнаружил награды деда и, вероятно, бабушки, и там же ему рассказали о двух наркоманах.

– Мне б такое везенье, – вздохнул Гончаров и зачем-то снова оглядел кухню, где они сидели.

– Большая, – наконец произнес он.

– Раньше тут была еще одна комнатка. Для прислуги. Потом на ее месте сделали ванную, которая не планировалась проектом. Квартирка вообще должна была быть со спальной комнатой и кабинетом. Обычная питерская квартирка на окраине города. У моего прадеда была точно такая, но на Московской заставе. Он приобрел ее, чтобы не снимать угол, когда был студентом Технологического института. Посчитал, что в связи с ростом цен на недвижимость он поживет здесь во время учебы, а потом продаст, даже с выгодой для себя. Но началась Первая мировая. Прадед ушел добровольцем, и поскольку университетский курс он закончил, то был зачислен прапорщиком. Вернулся в семнадцатом вместе с красавицей-русинкой, которую вывез из Галиции. Она была сиротой, потому что австрийцы вырезали всю ее семью: отца-адвоката, маму и пятерых братьев. Вернулся прадед поручиком, встал на учет, и тут его привлекли за участие в офицерском заговоре, к которому он не имел никакого отношения. Следователь оказался образованным и спросил у прадеда: не родственник ли он известного ученого Ипатьева. А когда узнал, что это так, отпустил.

– Был такой ученый? – удивился Гончаров. – А то я знаю только про Ипатьевский дом.

– Тот дом принадлежал родному брату моего прадеда. Владимир Николаевич был генерал-лейтенантом русской армии и величайшим химиком, равным Менделееву, хотя некоторые считают его еще более талантливым. Им восхищался Ленин, с которым он был знаком, Владимир Николаевич стал первым наркомом химической промышленности. Потом, когда стали хватать его друзей и коллег, он смог уехать в Штаты, где совершил еще более двухсот открытий. И все годы своей американской жизни он мечтал вернуться домой. Посол Советского Союза Громыко вспоминал, как к нему неоднократно приходил больной старик и, рыдая, умолял разрешить ему вернуться на Родину…

– После такого рассказа хочется выпить, – признался майор, – но ты, вероятно, не будешь.

– Не откажусь, только у меня ничего нет.

Гончаров молча вынул из внутреннего кармана бутылку водки, после чего, заглянув в глаза собеседнику, сказал:

– Посмотри что-нибудь на стол. Без закуски не могу: так мама приучила.

– Если мы не спешим, то я могу пожарить картошку с луком.

Но к плите встали оба, и беседа продолжилась.

– Убиты уже четверо, и если первые двое были между собой знакомы, то кто-то из второй парочки был известен первым двум, что-то может их связывать. Убитые сегодня гопники приторговывали наркотой, их брали и отпускали со штрафами, потому что на сбыте их не задерживали, а все, что находили у каждого, – будто бы для личного пользования. Стучали ребята: и на своих поставщиков, и на тех, кому продавали травку… Завтра заскочу в управление по контролю за оборотом наркоты и спрошу, что они там себе думают. Оставляют на свободе подонков, а те людей убивают. И еще непонятно, кому они вдруг дорогу перешли… Сявки последние… Это я про сегодняшних жмуриков говорю. Сами они не стреляли: на руках и одежде нет микрочастиц пороховых зарядов. И Олжас ни в кого не стрелял, и его приятель Бирка тоже. Но за что-то их застрелили! Мне казалось, что твоих бабушку и маму убили тебе в отместку. Ты дал такой роскошный репортаж про убийство Каро Седого! С таким докладом об организованной преступности выступил! Я сам с раскрытым ртом сидел. А вообще и в самом деле интересно было услышать: Каро освобождают в зале суда. И кто? Заместитель председателя городского суда! И на вполне законном основании! И в тот же вечер уголовного авторитета убивают. К Высоковскому нет вопросов: он все сделал по закону – налицо явная недоработка следствия… Я бы сказал, что преступная недоработка[6].

– Володя мой школьный друг. Он патологически честный человек.

– Мне говорили. А вообще, если человек честный, то в наше время это уже патология… Прости. Продолжим. Итак, Каро Седой под радостные вопли преступного мира улетает в свое светлое будущее, то есть в свое темное настоящее, и очень скоро гражданина Качанова мочат в загородной бане… И первым на месте преступления оказываешься ты. Полчаса прошло, ну, может, немного больше…

– Мне позвонили и сообщили, что там перестрелка.

– Кто тебе позвонил? От телецентра туда добираться не меньше часа с мигалками. Значит, тебе кто-то заранее позвонил. А если учесть, что с судьей Высоковским вы старые друзья… то есть не старые, а просто друзья детства, то мысли по этому поводу могут быть разные. Мне лично плевать на этого Каро – туда ему и дорога, как говорится. Но то, что происходит сейчас, разве не может быть местью тебе лично?

– Может, – согласился Ипатьев, – только мне никто ничего не предъявил, никто мне не угрожал. И почему в деле оказалась замешана какая-то мелкая шпана?

– Мелкая – не мелкая, но маму и бабушку убили два сегодняшних ушлепка. Они, когда побывали здесь, пальчиков своих немало оставили. Образцы их отпечатков должны были быть в базе, но их там нет. И потом, в гараже найдена достаточно большая партия травы и обувная коробка с амфетаминами. Там этого товара на полмиллиона рублей как минимум. И они купили это все, вряд ли кто-то дал им под реализацию… И денег при них нашли под триста тысяч. Возможно, вынесли из