что существует столько заклинаний, связанных с зеркалами, а я в них совершенно не разбираюсь.

"Мы идем туда, босс?"

"Нет."

"Хорошее решение."

"Хотя можно…"

"Босс!"

"Ладно, ладно. Но я тут понял: я, оказывается, весьма неплохо выгляжу."

"Конечно, босс."

"Но усы следует подровнять."

"Да, я вот тоже так подумал."

Я закрыл дверь, развернулся и…

— Девера! — воскликнул я. — А я тебя искал.

Она кивнула.

— Знаю. Я тоже тебя искала.

Будь она человеком, а не драгаэрянкой, ей было бы лет девять, очень уж она походила на тощих и мелких девчонок из Южной Адриланки — пока одна просит "подайте на хлебушек", вторая незаметно срезает кошелек. Ну, если не считать одежды. На Девере были свободные черные бриджи с серебристой окантовкой и еще более свободная рубашка, также черная, расшитая серебром; и стоили они дороже, чем уличная шайка украдет за всю свою жизнь. Светлые волосы до плеч она стягивала черной лентой, чтобы не лезли в глаза.

Я проговорил:

— Ты можешь сказать мне, что я должен тут сделать?

— Помочь мне выйти.

— Помочь тебе выйти? Но ведь ты привела меня сюда.

— Это была я-завтрашняя. А вот я-сегодняшняя оказалась в ловушке.

— А. Конечно. Какой же я недогадливый.

"Босс, ты правда понимаешь…"

"Ничуть, Лойош."

"А, тогда хорошо."

— Можешь объяснить, Девера?

— Я сама не понимаю, дядя Влад.

— А. Так что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Не знаю.

Я хотел было заметить, что она мне весьма помогла… но с Деверой можно шутить, а вот сарказм не получался. Вот не получался, и все.

— Ладно, а можешь сказать, куда идти отсюда?

Она осмотрелась и покачала головой. Прекрасно.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда давай, наверное, с самого начала. Расскажи, что случилось.

— Ладно. Я была в гостях у папы, и…

— Так, прости, это в Чертогах Правосудия?

Она кивнула.

— И это было вчера?

Она снова кивнула, а я понял, что это неверный вопрос: Девера знает, что такое "вчера", "сегодня" и "завтра", просто эти слова не обязательно значат для нее то же, что для меня: ее "вчера" могло с равным успехом быть тысячу лет назад, через месяц или прямо сейчас. Голова у меня не то чтобы заболела, но намекнула, что совсем не против — и точно заболит, если я задумаюсь над этим посильнее.

— Итак, ты была там, — проговорил я. — И как же оказалась здесь?

— Не знаю, но я не могу выбраться.

— Тогда как же ты меня нашла?

— О, это я сделала завтра.

— А, — сказал я. — Да, конечно.

Она кивнула.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Девера, пожалуйста. Попытайся объяснить так четко, как только можешь: что произошло и как я могу тебе помочь?

— Но, дядя Влад, я не знаю, что произошло. — Она едва не плакала, и меня это расстраивало куда сильнее, чем все минувшие покушения на мою собственную жизнь.

— Все хорошо, — сказал я. — Сделай что сможешь.

Она вытерла рукой глаза и кивнула. Девера не была ребенком, но если она вела себя как ребенок — это по-настоящему, или как? Сами решайте.

— Хорошо, — сказала она. — После папы я пошла в Вестибюль, чтобы повидать прабабушку, и…

— Погоди-погоди, где и кого повидать?

— В Вестибюле. Тьму.

— Ты повидала тьму?

Она кивнула.

— В смысле, там не было света?

— Да нет же. Я имею в виду ее. Тьму.

— Тьма — это человек?

— Тьма — это богиня, глупый, — сообщила Девера, словно это была прописная истина.

— А, — сказал находчивый я. — Да, конечно, и правда глупо получилось.

— Дядя Влад!

— Ладно, ладно. Продолжай.

— Ну и вот, знаешь, когда идешь по Чертогам, там есть такие шипы времени, и…

— Чего-чего там есть?

— Я же сказала, шипы времени.

— Я… я таких не помню.

— А. Ну, в общем, так и попадают в Вестибюль.

— Наверное, я их там просто не видел.

Она кивнула.

— Чертоги большие.

Это она очень, очень преуменьшила…

— Итак, Вестибюль?

— Ага, и я повидала Тьму, а потом, ну, я просто шагнула — и оказалась здесь.

— Так. Ладно. А потом ты выбралась завтра, правильно?

— Да, но только потому, что ты мне помог. Поэтому я и пришла к тебе.

— А почему ко мне? Чем тебя не устроила твоя мать, а не она, так Сетра Лавоуд, Морролан или Некромантка? Вирра, в конце концов?

Она замотала головой, волосы ее взметнулись.

— Я не могла, — сказала она. — Мама бы… если я… — Она опустила взгляд. — Мне не полагалось видеться с Тьмой.

— А. Так, ты пришла ко мне, потому что сделала то, чего тебе нельзя было делать, поэтому ты не можешь обратиться ни к кому больше, и ты не знаешь ни что случилось, ни как я могу это исправить, но я единственный, к кому ты могла придти. Ну вот, кажется, понял.

— Ты боишься?

— Нет, все нормально.

— Тогда ты не все понял, — заметила Девера.

— Ну, тут ты категорически права. А почему тебе нельзя видеться с Тьмой?

— Мама говорит, она неподходящая компания.

— Твоя мама — Алиера, да, мы же об Алиере говорим — говорит, что она неподходящая компания.

Девера кивнула.

— То есть Алиера э'Киерон, дочь Адрона э'Киерона, который взорвал Империю, говорит, что Тьма — неподходящая компания?

Девера снова кивнула.

— А она сказала, почему?

Она опустила взгляд.

— Я не знаю.

— Девера.

Она смотрела в пол.

— Девера, почему твоя мама говорит, что Тьма — неподходящая компания?

— Маме не нравится, как она ест.