также могли подкрепиться. Вероятно, Ротсе о необходимости подождать напомнил Лойош, но спрашивать я не стал.

Некоторое время я посвятил хлебцам и кляве. Бывало, мне приходилось открывать глаза и сразу же иметь дело с каким-нибудь асоциальным типом еще до того, как разум включится в работу; однако если выпадает такая возможность, я предпочитаю завтракать спокойно. А еще мне вдруг стало неуютно, когда я понял, что кто-то со всей этой едой проник в помещение, а я так и не проснулся.

"Это был Лашин, — сообщил Лойош. — Я не спал."

"Тогда ладно."

Клява была лучше, чем кофе, что я пил вчера; впрочем, клява всегда лучше, чем кофе. Нет, я серьезно.

— Ладно, — проговорил я вслух.

А для Лойоша добавил:

"Что теперь?"

"С каких это пор моей работой стало…"

"Ага, ага."

Встав, я использовал по назначению ночной горшок, плеснул водичкой в лицо и оделся. Проверил, чтобы все сюрпризы, которые я ношу с собой — далеко не так много, как в былые дни, — были на месте. И как раз хотел уже выйти в коридор, как за дверью раздался хлопок. Я открыл; там был Лашин.

— Так, — сказал я, — доброе вам утречко.

"Лойош, за нами наблюдали?"

"Магией — нет," — отозвался он.

— Доброе утро, господин, — проговорил Лашин. — Не хотите ли еще клявы?

Я покачал головой.

— Как там двери?

— Боюсь, по-прежнему закрыты.

— А потайной ход?

— Сударь?

— В таких замках всегда бывают потайные ходы. Их вы проверяли?

— Господин, если здесь такой и есть, он потайной.

— Хм. А если я тут прогуляюсь на разведку?

— Господин, мне поручено попросить вас оставаться здесь, пока не решены сложности с дверьми.

— Прекрасно, — кивнул я, — возражений нет. Ваша просьба услышана.

И протиснулся мимо него, повернув сперва направо, а потом налево, направляясь в сторону кухни и тех мест, что уже успел повидать, чем бы они ни были.

— Сударь? — Лашин догнал меня, почти отбросив скованную походку.

— Не беспокойтесь, — объяснил я, — просто утром я всегда любил прогуляться. Может, наткнусь на какое-нибудь здоровенное белесое уродливое чудовище и пообщаюсь с ним.

Он сглотнул.

— Я вынужден настаивать…

— Конечно, — согласился я, — я был бы весьма разочарован, если бы вы этого не сделали.

— Пожалуйста, господин.

— Вы действительно не хотите, чтобы я исследовал особняк?

Он кашлянул. Вероятно, пытался придумать, как отметить на этот вопрос, не сообщив мне никакой информации. Кстати, интересный момент. Я ведь, по сути, чем занимался раньше, да и теперь не оставил этого занятия, в отличие от прежней профессии? Вытягиваю информацию у тех, кто ее имеет, а для этого необходимо определить наилучший подход к каждому. Люди — и драгаэряне — на самом деле все разные. С некоторыми работает хорошая взбучка или иная форма "убеждения", других приходится обманывать, третьи легко уступают ласке и уговору. И что кому подойдет, не всегда заранее видно.

Но с Лашином я просто прислонился к стене, скрестив руки на груди, и проговорил:

— Если вы не хотите, чтобы я тут разгуливал, может, поговорим?

Он поерзал на месте:

— Что вы желаете знать, сударь?

Мне, конечно, было интересно понять, почему иногда я "сударь", а иногда "господин", но этот вопрос мог подождать до лучших времен.

— В этом месте полно такого, что я не понимаю, так что просто выберите сами любой момент и объясните его.

— Господин, я…

— Ладно, давайте так. Вы не желаете говорить ни о чем. Каждый раз, когда я пытаюсь что-то выяснить, вы столбенеете как… в общем, замираете на месте и молчите как каменный. Но вот то белесое нечто — странное чудовище, чем бы оно ни было, — я всего лишь сказал, что намерен его поискать, а у вас забегали глаза, левая рука дернулась и, судя по движению кадыка, пересохло во рту. Итак, в чем же дело? Почему именно это для вас — личное?

Он невидяще уставился в пространство, но кажется, даже это потребовало определенных усилий. Я поудобнее уперся в стену, улыбнулся и изобразил терпеливое ожидание.

Наконец Лашин покачал головой.

— Что ж, — проговорил я, — как хотите. Вы ничего не обязаны рассказывать мне. — Я крутанул запястьем, и в мою ладонь скользнул кинжал. Я мог бы просто извлечь второй из поясных ножен, но трюк с появлением оружия "словно из ниоткуда" обычно дает эффект. Он тихо пискнул и попытался продавить спиной стену — глаза широко раскрыты, губы плотно сжаты, зубы стучат.

— О, не бойтесь, — сообщил я, — я не собираюсь причинять вам вреда.

Он смотрел на меня так, словно не верил этим словам. Зря. Я выпрямился, подбросил кинжал в воздух, поймал его.

— Просто меня сильно расстраивает, когда я не получаю ответов на свои вопросы. Поэтому я, пожалуй, найду лорда Атранта и перережу ему глотку, мне от этого станет легче. Прошу меня простить.

Я сделал шаг, и он воскликнул:

— Нет!

— Хмм? — я остановился и повернул голову.

— Пожалуйста.

— Тогда расскажите, почему вы так расстраиваетесь, когда я спрашиваю об этом. Я ведь не прошу выдать какую-то военную тайну — просто хочу понять, почему вас это так волнует.

Я, конечно, мог