Продолжая путь, я встретил лишь небольшие группы сельских мужчин, идущих пешком в город. Таким образом, без происшествий, я добрался до Мальзаира, и беспрепятственно проехал через ворота.

— Всё-таки решили остаться? — радостно крикнул мне вслед наивный стражник.

— Конечно, ведь у вас здесь пекут самый вкусный хлебушек, — ответил я ему иронично, и продолжил движение по улице.

Однако двигаться было сложно из-за увеличения числа людей в этой части города — беженцев с припортового района. Они суетились и галдели, и толкали моего коня. Мне это быстро надоело: я спешился и повёл коня за узду, стараясь никого не задавить. Хотя я мог сразу направиться в лавку, но мне хотелось сперва выяснить, что привело сюда людей из Райзена.

Поэтому я пошел к площади, где уже были развёрнуты, как стихийные, так и спешно организованные торговые палатки. Мальзаир, находясь в удалении от сухопутных путей, живёт благодаря морской торговле. В связи с этим торговцы стали экстренно распродавать товары местным жителям, которые в панике, и опасаясь голода, покупали всё подряд.

Пробираясь сквозь толпу, я накинул на себя капюшон, когда заметил среди торговых рядов гвардейцев барона. Подойдя поближе, я увидел, что они тоже участвуют в торговле, продавая съестные припасы под гербом Вольхейма в своей синей палатке. Они явно использовали шоковое состояние горожан в своих интересах, продав, например, одной женщине мешок муки за её золотой браслет, который стоил намного больше. Это заставило меня подумать, что барон, возможно, заранее знал об атаке, а слухи о ней были лишь для отвлечения внимания. Если я догадался о нечестности ситуации, то и другие, вероятно, тоже.

Отметив метками гвардейцев, я собирался приступить к покупкам, но заметил, как двое из них свернули в соседний переулок. Незаметно следуя за ними, я обнаружил их разгружающими ящики с едой. Чтобы лишний раз не шуметь, я использовал арбалет и тихо устранил их.

Что ж, теперь можно приступить к покупкам. Я вышел из переулка, и стал искать среди палаток знакомого торговца енотами. После некоторых поисков я нашёл все таки его. Подойдя к нему, поприветствовал его, и тот, кажется, вспомнил меня.

— Ну, как вам еноты? Понравилось их мясо? — спросил он у меня с улыбкой.

— Да, очень! Но эти еноты сами могут кого-угодно приготовить, — ответил я. — Вижу, вы сейчас продаете этих мелких оптом?

— А что делать? В такие времена по-другому никак, — вздохнул он.

— Ну да, — кивнул я понимающе.

После небольшого торга мне удалось приобрести шесть молоденьких енотов по хорошей цене. Не имея возможности увезти все клетки самостоятельно, я подошел к бездельничающему кучеру, жующему соломинку в зубах. Наняв его, я перетащил клетки в повозку, а затем привязал к ней своего коня.

— Сразу предупреждаю, что из-за этого столпотворения мы быстро отсюда не выберемся, — предостерег меня извозчик.

— А я и не спешу. Сперва поедем к лавке портного, — ответил я.

Извозчик кивнул и, сделав решительное лицо, подстегнул лошадей. Чтобы выехать с площади, и пробиться через две улицы к лавке, у нас ушло около тридцати минут. Возвращение к Савелию займет еще некоторое время, хотя, на других улицах народу поменьше, так что, возможно, мы доберемся быстрее.

Когда кучер остановился у дверей лавки, я быстро спрыгнул на землю и распахнул дверь. К счастью, внутри было пусто, и я сразу же начал объяснять портному, какой фасон и размер одежды мне нужен. Несмотря на наличие готовых вариантов, портной долго перебирал их, так как многие не соответствовали моим требованиям. Только через час он наконец понял, что мне нужно, и предложил несколько подходящих вариантов. Из них я выбрал четыре разных платья за десять золотых монет, поскольку они были почти одинакового размера.

Я знаю, что Алисия принадлежит к аристократии, ведь мне приходилось встречать многих из них, а эти платья могут не совсем соответствовать её статусу. Однако, они удобные, и изготовлены из приличного материала. К тому же, как рассказал мне Савелий, она порвала свою накидку во время стирки. Так что моя покупка определенно лучше, чем ничего.

Забрав платья и положив их в повозку, я попросил извозчика направиться к алхимической лавке. К моему удивлению, мы добрались до неё довольно быстро. Выгрузив все свои покупки на пороге, я вошел в лавку и сразу рассказал Савелию о людях Вольхейма и замке.

— Джон, я не удивлен, — ответил дед, слушая меня. — Мне кажется, большинство аристократов сговорились с арданцами ради денег и связей.

— Если Райзен действительно в этом замешан, то он, как верный пёс графа Пемброка, наверняка участвует вместе с ним, — предположил я вслух.

— Вот именно, — задумчиво погладил бороду дед. — А значит, и все его вассалы тоже причастны. Вокруг одни враги! Может быть, нам лучше уехать отсюда, как это делают другие?

— Да ладно тебе, — усмехнулся я над его словами. — Большинство все равно остается в городе.

— Так им просто некуда деться, — хмыкнул дед.

— Ну да, — согласился я.

— О чем вы там шепчитесь? — вмешалась Алисия.

Я заметил, как она неловко прикрывает свои рваные лохмотья.

— У меня для тебя есть подарок, — ответил я, направляясь на крыльцо за свёртками с платьями.

Вернувшись и закрыв за собой дверь, я вручил их Алисии. Она с любопытством распаковала бумажные упаковки.

— О, Джон! — радостно воскликнула она, увидев платья. — Это так мило с твоей стороны!

— Рад, что тебе понравилось, — ответил я.

— Но не стоило тратиться, ведь ты и так выплатил мне мою долю, — смущённо произнесла она. — Сколько я тебе за них должна?

— Ничего. Это подарок. К тому же, думаю, тебе будет удобнее перемещаться в новых платьях, — сказал я, вспоминая прошлые приключения.

Алисия прижала к груди свертки, и направилась наверх. Но на полпути она остановилась, спустилась и подойдя ко мне, неуклюже обняла, в знак благодарности. Не зная, что ей еще сказать, я молча кивнул.

И как только она исчезла из виду, я вышел на улицу и принес клетки с купленными енотами. Рико, Ковальски и Шкипер тут же с недоумением посмотрели на новичков.

— Ребята, это совсем не то, о чем вы подумали, — поспешил объяснить им.

Они повернулись ко мне, зашипели, тыкая пальчиками на новых енотов. Шкипер даже оскалился, а затем схватился за нож.

— Успокойтесь! —