и ширилась борьба трудового люда Колумбии за свои права и лучшую жизнь.

На политической арене Колумбии все слышнее становился голос пролетариата. Его политическая активность превращалась в серьезный фактор, с которым уже (те могли не считаться правящие классы.

В первые годы XX в. колумбийский пролетариат был еще малочислен. Но тяжелые условия труда и жизни способствовали быстрому формированию его классового сознания, расширению борьбы за осуществление экономических, а позднее и политических требований.

Заметное влияние на рабочее движение в Колумбии оказала Великая Октябрьская социалистическая революция. Она продемонстрировала, на что способны революционные массы, возглавляемые марксистской партией. Октябрь 1917 г. показал первостепенную важность сплочения рабочих рядов.

Несмотря на строгий запрет в отношении забастовок, 20-е годы в Колумбии ознаменовались заметным усилением стачечной борьбы. Рабочие были поддержаны крестьянами-индейцами.

Наиболее значительными выступлениями пролетариата в те годы явились забастовки нефтяников на приисках американской компании «Тропикал ойл компани» в Бар-ранкабермехе и рабочих «Юнайтед фрут компани» в провинции Санта-Марта: первая в январе 1927 г., вторая — в ноябре 1928 г.

Обе забастовки были жестоко подавлены. Особо сурово правительство расправилось с рабочими банановых плантаций «Юнайтед фрут компани», хотя они, несмотря на подстрекательства подосланных провокаторов, избегали экстремистских акций. Власти ввели здесь военное положение и приказали войскам открыть пулеметный огонь по 4-тысячной безоружной толпе. Свыше 400 рабочих пали убитыми, число раненых составило около 3 тыс. человек, 1,5 тыс. забастовщиков были расстреляны позднее, в ходе карательных операций. Многие попали в тюрьму{107}. Однако под давлением мировой общественности, осудившей кровавую расправу, администрация американской компании удовлетворила все основные требования рабочих.

В 1926 г. подняли вооруженное восстание в департаменте Толима крестьяне-индейцы, протестуя против продолжавшихся изъятий общинной земли. Для подавления восставших прибыли части регулярной армии. Индейцы были разбиты. Вождя восстания Кинтина Ламе бросили в тюрьму. Ранее захваченные земли крестьян им не возвратили, но правительству все же пришлось запретить скупку и экспроприацию земель индейцев в ряде департаментов страны. Аналогичное восстание вспыхнуло двумя годами позже в районе Текендама.

История колумбийского революционного движения знает примеры совместных выступлений рабочих и крестьян. Таким было восстание в Эль-Либано. В июле 1929 г. группа рабочих и ремесленников, изучавших в кружке марксистскую литературу, подняла население на вооруженное восстание. К нему присоединились крестьяне соседних селений. Руководители восстания заявляли, что действуют с учетом опыта Октябрьской революции 1917 г. в России. Поэтому они и вошли в историю под названием «большевики из Эль-Либано»{108}.

Разработанный революционерами план предусматривал одновременное выступление нескольких вооруженных отрядов, внезапный захват муниципалитета, почты, телеграфа и перекрытие дорог, ведущих в Эль-Либано.

Несмотря на тщательную подготовку выступления{109}, оно потерпело поражение. Причем не только в силу малочисленности революционеров, но и потому, что власти были заранее предупреждены о нем предателем. Вскоре после начала восстания из Боготы прибыли 400 солдат. Войскам помогли и местные богатеи, сформировавшие свои собственные вооруженные отряды. Многие из повстанцев погибли, 160 человек были заключены в тюрьму.

«Великой трагедией восставших, — пишет колумбийский историк Г. Санчес, — было то, что они рассматривали свое выступление как национальную «большевистскую» революцию, в то время как штурмовали лишь небольшой поселок»{110}.

К 1918–1923 гг. рабочее движение в Колумбии стало набирать силу, возникли новые профсоюзы. Однако в рабочей среде в те годы еще доминировали анархо-синдикалистские и реформистские представления. Тем не менее происходило политическое сплочение пролетариата. Первомай 1920 г. он отметил уже не только более активно и массово, но и под лозунгами социалистического характера{111}.

Таким образом, буржуазные партии утрачивали монополию на политическую деятельность. Пролетариат Колумбии уверенно набирал силу и шел к созданию собственной, подлинно революционной партии — партии коммунистов.

Глава VII

СОВЕСТЬ СТРАНЫ

20-е годы XX в. ознаменовались в ряде стран Латиноамериканского континента становлением марксистских пролетарских партий. В 1929 г. в Буэнос-Айресе состоялась I конференция коммунистических партий Латинской Америки. В работе форума приняли участие и представители Революционной социалистической партии Колумбии (через год она была преобразована в Коммунистическую партию).

В центре внимания конференции находились проблемы стратегии и тактики латиноамериканских коммунистов в свете уроков Великой Октябрьской социалистической революции, вопросы сочетания интернационального и национального, а также поддержки коммунистического движения со стороны трудящихся. В Буэнос-Айресе состоялась встреча колумбийской делегации с представителями Исполкома Коминтерна, руководителями братских партий. Один из них, аргентинский коммунист Викторио Кодобилья, сказал тогда: «Мне кажется, что главным в бегодняшней обстановке в Колумбии является линия на реорганизацию Революционной социалистической партии и превращение ее в Коммунистическую партию как по идеологическим принципам, так и по ее социальному составу»{112}.

Это была не простая задача. Прежде чем колумбийские марксисты объявили о создании Коммунистической партии Колумбии (КПК), они прошли довольно сложный путь.

Первые «коммунистические группы» начали создаваться в городах Колумбии, прежде всего в среде интеллигенции, еще в 1923–1926 гг. В них изучались произведения В. И. Ленина, обсуждалось положение в Советской России{113}. Группы устанавливали контакты между собой и с рядом профсоюзов, их члены вели разъяснительную работу, несли в пролетарские массы марксистские идеи.

Результатом этой деятельности явились выдержанные в марксистском духе резолюции I рабочего съезда (1924 г.){114}. Этот пролетарский форум принял специальную резолюцию, посвященную памяти Владимира Ильича Ленина, постановлявшую, в частности, начать сбор средств на сооружение памятника основателю первого в мире социалистического государства{115}.

На III рабочем съезде (1926 г.) было принято решение о создании Революционной социалистической партии Колумбии (РСПК){116}. Новая организация пролетариата, порвав с реформизмом, в качестве одного из пунктов своей программы включила положение об «установлении связей с международным рабочим движением путем присоединения к Коминтерну»{117}. Участие ее представителей в конференции в Буэнос-Айресе имело место в соответствии с данным программным положением.

После конференции ЦК РСПК приступил к формированию партийных ячеек на основе ленинских принципов демократического централизма. Одновременно разрабатывалась марксистская партийная программа.

5 июля 1930 г. в Боготе открылся расширенный пленум ЦК РСПК. На нем был избран Центральный Комитет в новом составе. Партия стала называться Коммунистической партией Колумбии. Вскоре вышел первый номер партийного еженедельника «Вердад обрера», а позже стала издаваться газета «Тиерра».

Официальная и желтая пресса всячески травили молодую партию. Нападки на нее особенно усилились в Связи с интернационалистской позицией КПК в отношении пограничных конфликтов с соседним Перу.

В выступлениях видных политических деятелей правого толка звучали призывы расправиться с коммунистами как «предателями родины». Подстрекаемая буржуазной пропагандой и движимая псевдопатриотическими чувствами толпа ворвалась в эти дни в помещения, занимаемые редакцией «Тиерра» и ЦК КПК, и разгромила их. Значительный материальный ущерб был нанесен также издательству Поссе, где