Казалось, она могла бы к ним прикоснуться. Тайный способ… Иногда она вызывала мужчин, гуляя по саду. Иногда вызывала их в то время, как рассматривала картинки в журналах.

Никогда не вызывала она какого-нибудь определенного мужчину; мужчины, которые ей являлись, были, так сказать, абстрактны. Люди, навещавшие ее и советовавшие, как ей жить, перестали давать советы. Перестали не сразу, а постепенно. И больше к ней не приходили. Ей было все равно… В сущности, она не нуждалась в их советах. К тому времени она интересовалась только своими тайными способами. Что бы она ни делала, для всего у нее был тайный способ. Случалось с ней то, что не часто случается с людьми. Шепот доносился к ней со всех сторон. Шепот словно висел в воздухе. Когда она бродила по дому или гуляла в фруктовом саду, она слышала, как люди перешептываются и разговаривают. Даже стены что-то шептали. Ночью, лежа в постели, она слышала в комнате шепот. Воздух был насыщен шепотом. Иногда даже комната что-то нашептывала. Нашептывала, словно у нее были губы.

Мисс Марта Треллис никому не говорила об этом шепоте. Сначала она решила, что галлюцинирует. Шепот не может быть слышен, если в комнате нет никого. Это казалось несомненным. Мисс Треллис была в этом уверена. Вот почему она подумала о галлюцинациях. Кроме нее, в доме жила только служанка, старая, неповоротливая служанка, которая ухаживала за мисс Мартой с тех пор, как та была ребенком. Мисс Треллис не рассказала о шепоте даже старой своей служанке, ибо к тому времени привыкла хранить тайны. Многое делала она тайком. Много тайных способов было ей известно. А затем однажды произошло удивительное событие.

Я хочу сказать, что все сочли бы это событие из ряда вон выходящим, но не так отнеслась к нему мисс Треллис. Сначала она была ошеломлена и сбита с толку, но вскоре поняла, в чем тут дело.

В тот день она увидела на лестнице маленькую девочку. Ребенка лет трех. Когда Марта ее увидела, малютка спускалась с лестницы, медленно, как спускаются очень маленькие дети. Осторожно перебираясь со ступеньки на ступеньку, она одной рукой цеплялась за перила. В другой руке малютка держала старую тряпичную куклу. Это был прелестный ребенок… да, прелестный ребенок… прелестный, как ангел… Золотистые кудряшки и красивые голубые глаза.

В первый момент мисс Треллис ничего не могла понять. Не могла вспомнить… сильные, красивые мужчины, с которыми она… мечты и реальные факты-все переплелось… и этот шепот, и бормотанье… быть может, это ее ребенок… две жизни… и тайна. О! все это-фантастические бредни! Старая служанка привела в дом дочку кого-нибудь из соседей, вот и все…

– Милая моя крошка! – воскликнула она. – Откуда ты пришла?

Девочка ничего не ответила. Маленькие башмачки шаркали по деревянным ступенькам.

– Дай, я тебе помогу, – сказала Марта и протянула руки, но ребенка уже не было на лестнице. Малютка исчезла! Тусклый день, старый тихий дом, нет никого на лестнице; мисс Марта Треллис стоит с простертыми руками… и слышится шепот… бормотанье…бормотанье… бормотанье…

Старая служанка, возившаяся в кухне, заявила, что никаких детей в доме не было. Сказала, что мисс Марте все это приснилось.

– Вы должны почаще уходить из дому, прибавила она. – Не годится, чтобы люди сидели взаперти и никого не видели.

Мисс Треллис вернулась в свою комнату и глубоко задумалась. И внезапно она поняла все. Поняла, что ее оплели паутиной лжи. Старая служанка все время ее обманывала. Ребенок действительно существует… Ее ребенок… Руководствуясь какими-то соображениями, старая служанка делала вид, будто у Марты Треллис нет ребенка. Две жизни… она жила двумя жизнями… обе жизни переплетены. Шепот-это слова людей, которых она знала в той, другой жизни… шепот раздается со всех сторон… все громче и громче… бормотанье, бормотанье, бормотанье, бормотанье…

С тех пор она каждый день искала малютку и часто видела ее мельком… иногда в комнатах, но большей частью-в саду. Белое платьице мелькало среди деревьев. Мисс Марта протягивала руки и ласково окликала девочку, но та никогда к ней не подходила. Отца ребенка она назвала Альбертом Мэннингом. Сначала она думала, что его зовут Альбертом Манчестером – но Мэннинг звучало лучше. Красивое имя. Девочку звали Альбертиной; она была незаконным ребенком.

Теперь она никогда не думала о других мужчинах – все ее тайные помыслы были сосредоточены на Альберте Мэннинге. Многое знала она об Альберте Мэннинге, а он многое знал о ней. Иногда она заговаривала о малютке со своей старой служанкой и следила за выражением ее лица.

– Сегодня я видела Альбертину, неожиданно сообщала она. – Я видела малютку в фруктовом саду и разговаривала с ней. У нее сильный насморк, нужно было бы одеть ее потеплее. Произнося эти слова, она всматривалась в лицо служанки, – как отнесется старуха к тому, что Марта узнала правду. Старуха выглядела очень расстроенной и смущенной.

«Она стыдится своей лжи», – думала мисс Марта.

В глубине души она ненавидела старуху за то, что та пытается скрыть ребенка. Так в старый дом проник дух ненависти. Печаль, ненависть, подозрение и смятение… да, но все это тлело где-то в глубине, придавленное повседневной жизнью, как уголь тлеет под золой.

Каждый день старуха рассказывала мисс Марте, о чем толкуют в деревне. Кто женится, кто умер, кто родился. Рассказывала обо всем, что слышала от почтового чиновника, от грека, торговавшего фруктами, от молодого человека в аптекарской лавке, от молоденьких приказчиц в мануфактурном магазине «Парижские моды». Рассказывала о людях, которые ведут себя не так, как бы следовало; о женщинах, забывших о насущной добродетели-скромности, и о мужчинах, отступивших от правил чести. Иногда говорила она о людях, лишенных здравого смысла… но о них упоминала она редко. Обычно речь шла о безнравственности да о рождениях и смертях.

Она была жалкой старухой, изможденной и усталой. Ночью лежала она в своей маленькой комнатке и плакала. Не было у нее ни друзей, ни родных. Не было никого, кроме мисс Марты. Однажды она сказала мисс Марте, что из штата Айовы приехала молодая девушка погостить к своим родственникам. Восемнадцатилетняя девушка. Она была дочерью того молодого человека, который поцеловал мисс Марту Треллис под яблоней в саду.

– Может быть, вы его помните, мисс Марта? – спросила служанка. – Он отсюда уехал лет двадцать тому назад. Тогда он был красивым молодым человеком. Говорят, там, в штате Айова, он нашел себе богатую жену. А это его дочка. Вылитый портрет своего отца. Она проходила мимо почтовой конторы; идет и смеется, болтает с молоденькими девушками и парнями, а я и говорю себе: «Господи боже мой, кто бы мог подумать, чтобы у этого мальчишки была такая взрослая дочь?» Я его мальчиком помню… Быть может, и вы вспомните, мисс Марта… Такой широкоплечий, белокурый, а глаза голубые… Ну и дочь его стала взрослой девушкой…

Мисс Треллис вышла из дому и направилась в фруктовый сад. Там остановилась она под яблоней, на том самом месте, где много лет назад, поцеловал ее молодой человек. Легкий весенний ветерок обвевал яблоню, покрытую бело-розовыми цветами.

«Не может этого быть, – думала она… – Это неправда»… Вчера молодой человек ее поцеловал, и она почувствовала, как забилось ее сердце… вчера… на этом самом месте. И яблоня цвела, и… Снова видела она, как он бежит по саду, освещенный яркими лучами солнца. Его дочь… взрослая восемнадцатилетняя девушка… глаза и волосы такие же, как у отца… Отец… Не может этого быть… ведь он-молодой человек… Вот он идет по холмам, а на ее губах еще не остыл его поцелуй… Ветер развевал ее волосы. Она высвободила одну прядь, и посмотрела на нее, словно никогда раньше не видела. Прядь была седая… Грязновато-серая с черными нитями… Грязные седые космы волос… седые волосы… И тогда она внезапно поняла, что все было ложью… И Альберт Мэннинг, и прелестный ребенок, и все эти тайные способы, и горячие нежные поцелуи, и книги, и люди… все-ложь. Ложь… ложь!.. Ничего у нее не осталось… только грязные седые волосы да старая служанка