— На сегодня все, но завтра у нас насыщенный график. Вас срочно желает видеть кабинет министров.

— Я в этом не сомневался. — Ашраф тряхнул головой, устояв перед желанием еще раз помассировать шею. — Если бы они еще тратили столько же энергии на государственные дела, что они тратят на то, чтобы подкопаться под меня!

— Возможно, рано говорить об этом, но, похоже, у нас есть еще две победы. На прошлой неделе со мной связались два региональных лидера. Результаты твоих последних инициатив наполнили их энтузиазмом. Они надеются встретиться с тобой, чтобы обсудить возникшие у них новые идеи. — Брэм сделал паузу. — Возможно, волна уже повернулась.

«Или, возможно, ты никогда так и не будешь принят. Ты — аутсайдер. И ничего это не изменит. Сколько бы ты ни старался».

Этот голос был ему хорошо знаком. Казалось, он был с ним всегда, пресекая все его попытки быть хорошим сыном. Сыном, которым его отец мог бы гордиться.

С привычной легкостью, пришедшей к нему после долгой практики, он заставил голос умолкнуть.

— Будем надеяться.

Так же, как он надеялся снова завоевать Тори. Она согласилась приехать, но для того, чтобы уговорить ее остаться, потребуется не только его талант убеждения, но и немало терпения.

На стук в дверь Тори не ответила. В комнате его встретила тишина и удлиняющиеся на полу тени.

Ашраф нахмурился. Неужели она все же струсила? Поджала хвост и сбежала? Но нет, это было на нее не похоже.

Заглянув в детскую, он вернулся в гостиную и вышел во внутренний дворик.

Тори лежала в шезлонге в тени раскидистого дерева. Рядом с ней в переносной колыбельке мирно посапывал Оливер.

Ашраф с облегченнием вздохнул.

Глядя на маленького сына, он всегда чувствовал тепло в груди. Что же касается Тори…

Его взгляд скользнул по ее светлым волосам. По алому бикини под расстегнутой рубашкой. По ее стройным ногам.

Его тело пронзило желание. Чем больше он узнавал ее, тем больше она притягивала его. И конечно, ему хотелось, чтобы его сын рос, окруженный материнским теплом и заботой. Тем, чего у него никогда не было.

Словно почувствовав на себе его пристальный взгляд, Тори открыла глаза. На мгновение Ашраф увидел в них сонную расслабленность и даже приязнь. Но только на мгновение.

В следующий момент она уже сидела, запахнув блузку и настороженно глядя на него.

— Расслабься.

Ашраф сел напротив.

— Тебе здесь нравится? Если чего-то не хватает…

— Не хватает? — Тори тряхнула головой, светлые волосы рассыпались по плечам. — Здесь столько всего… гораздо больше, чем нам нужно.

Ашраф посмотрел на ее лицо, на морщинку между бровей. Словно она беспокоилась, что заняла что-то не по праву.

Неужели она не понимала, насколько больше у нее будет прав как у его жены? Или богатство и в самом деле ничего для нее не значило?

Еще одно напоминание, что она была не похожа на других женщин.

— Я рад, что ты можешь здесь отдохнуть. Последние полгода были нелегким временем для тебя.

Ашраф поздравил себя за такое проявление такта. Куда лучше, чем брякнуть, что она выглядит усталой.

— Можно и так сказать. — Хотя это и было явным преуменьшением.

На ее губах появилась легкая улыбка, и Ашраф еще раз ощутил ниточку взаимопонимания между ними. А такое бывает не часто. Такая связь у него была только с его братом и Брэмом — людьми, которые действительно знали его, а не его репутацию.

Он откинулся на спинку стула, позволив своим глазам побродить по умиротворяющей зелени сада. Воздух был наполнен сладким ароматом цветов и щебетом птиц.

Как давно у него не было свободного вечера?

Его взгляд вернулся к маленькому столику рядом с Тори. Там лежала какая-то книга. Он повернул голову, чтобы прочесть название.

— Ты учишь арабский? — Это был хороший знак.

Тори махнула рукой.

— Пытаюсь.

— Хорошая идея, — улыбнулся он. — Но тебе не нужна книга. Я могу найти для тебя преподавателя.

Тори нахмурилась.

— Вряд ли это так уже необходимо. Я ведь здесь только в качестве гостя.

Ашраф подавил разочарование. Глупо было увидеть в ее желании изучать язык решение остаться.

— Неужели ты и в самом деле рассчитываешь на брак? — спросила она, когда его молчание затянулось.

В этом вопросе звучало эхо ее прежних аргументов. Аргументов, которые она считала разумными, но которые Ашрафа только раздражали.

Его съедало нетерпение. Как заставить ее понять? Как заставить ее увидеть тот ужас, который грозил Оливеру, если они не объединятся?

Ашраф знал, что Тори не была близка со своим отцом. Но она выросла в полной семье, ощущая себя ее частью. О ней заботились и, вероятно, любили.

Оливер, конечно, сможет выжить, даже если его родители не будут вместе. Но для Ашрафа этого было недостаточно. Ведь он на личном опыте осознал, что значит — быть не таким, как все. Ядовитые сплетни. Постоянная борьба за то, чтобы тебя приняли.

Ашраф медленно выдохнул, понимая, что есть только один способ убедить Тори. Соблазнить ее и таким образом прийти к соглашению. Однако это могло бы помочь только отчасти. Тори была из тех женщин, которые сначала думали, а потом делали. Которые взвешивали свои возможности и свою ответственность за принятое решение. Одного сексуального наслаждения ей было бы недостаточно. Были нужны более веские доводы.

Мысль о том, чтобы их озвучить, наполняла его тошнотой. Его прошлое было запретной территорией даже для Карима и Брэма.

— Семья — это очень важная вещь, — осторожно начал он.

— Конечно. Но для этого брак вовсе не нужен.

— Это не та семья, которая нужна Оливеру.

— То есть?

— Зе-Альде — это страна, ступившая на прогрессивный путь развития, но с крепкими корнями в прошлом.

— Ты беспокоишься о том, что подумают люди? — Ее губы сжались. — Ты полагаешь, что мнение публики стоит несчастливого брака?

— Ты уверена, что он будет несчастливым?

Тори развела руками.

— Мы совсем не знаем друг друга. Может, у нас вообще нет ничего общего.

— У нас есть Оливер. — Он сделал паузу. — И не только. Между нами есть уважение. Приязнь. Влечение.

Скорее, раскаленная добела страсть.

— Этого недостаточно.

— Тебе хочется романтики?

Она отвела взгляд.

— Разве не с этого начинаются отношения, которые лежат в основе нормального брака?

— В твоей стране. Но не в моей. Здесь считается, что любовь приходит со временем и с общим опытом. А у нас это уже есть.