Я бросил на него бесстрастный взгляд, затем отвинтил часть камеры и заглянул внутрь, делая вид, будто знаю, что делаю. У меня тряслись руки.

К счастью, Салик послал кого-то, чтобы выполнить мою просьбу. После этого он внимательно наблюдал за мной. Он, вероятно, читал об инциденте в Лонгвее, где я успел разобрать, починить и собрать сложную компьютерную систему, чтобы предотвратить взрыв. Но все это сделал Айвенс с некоторой помощью Чина, нашего постоянного эксперта по компьютерам.

Без них я был бесполезен в таких делах. Я изо всех сил старался этого не показывать, пока солдат не привел Разона. Я узнал его по фотографиям, которые мне показывала Моника. С трудом. Его разбитая губа кровоточила, левый глаз заплыл, и он шел спотыкаясь и прихрамывая. Когда он сел на табурет рядом со мной, я увидел, что он лишился одной руки. Обрубок был обмотан окровавленной тряпкой.

Он закашлялся.

– А-а. Полагаю, мистер Лидс, – сказал он с легким филиппинским акцентом. – Мне ужасно жаль, что я застал вас здесь.

– Осторожно, – предупредила Айви, изучая Разона. Она стояла рядом с ним. – Они наблюдают. Не веди себя слишком дружелюбно.

– О, мне это совсем не нравится, – сказала Кальяни. Она подошла к каким-то ящикам в дальнем конце комнаты и присела на корточки, спрятавшись за ними. – И часто с вами будет так, мистер Стив? Потому что я не создана для этого.

– Вам жаль, что я здесь? – резко ответил я Разону. – Но при этом вы не удивлены. Это вы помогли Монике и ее дружкам собрать материалы для того, чтобы шантажировать меня.

Его здоровый глаз чуть расширился. Он знал, что о шантаже речь не шла. Точнее, я на это надеялся. Поймет ли он? Догадается ли, что я пришел помочь ему?

– Я это сделал… под давлением, – проговорил он.

– И все равно ты ублюдок, как я погляжу, – огрызнулся я.

– Выбирай выражения! – встряла Айви, уперев руки в боки.

– Короче, – продолжил я, обращаясь к Разону. – Это все ерунда. Ты покажешь мне, как заставить эту машину работать.

– Вот уж нет! – ответил он.

Я повернул винт, мысли мои путались. Как же подобраться к нему достаточно близко, чтобы тихонько поговорить, не вызывая подозрений?

– Ты мне поможешь или…

– Осторожнее, дурак! – вскричал Разон и вскочил со стула.

Один из солдат навел на нас пистолет.

– Предохранитель включен, – сказал Джей Си. – Не о чем беспокоиться. Пока что.

– Это очень нежное оборудование, – проговорил Разон, забирая у меня отвертку. – Не надо его ломать. – Он начал выкручивать винт единственной рукой. Потом очень тихо спросил: – Вы здесь с Моникой?

– Да.

– Ей нельзя доверять, – сказал он. Помедлив, прибавил: – Но она никогда не била меня и не отрезала мне руку. Так что, возможно, не мне судить о том, кому можно доверять.

– Как они вас нашли? – прошептал я.

– Я похвастался матери, – ответил он. – Она похвасталась родственникам. Слухи дошли до этих монстров. У них есть связи в Израиле. – Ученый пошатнулся, и я поддержал его, не давая упасть. Его лицо было бледным. Он был не в лучшей форме.

– Они связались со мной, – продолжил он, с трудом орудуя отверткой. – Выдали себя за христианских фундаменталистов с моей родины, сказали, что готовы финансировать мою операцию, чтобы получить доказательства. Я узнал правду лишь два дня назад. Это…

Он замолчал, уронив отвертку, когда Салик внезапно подошел ближе. Террорист махнул рукой, и один из его солдат схватил Разона за окровавленный обрубок, рванул прочь от стола. Разон вскрикнул от боли.

Солдаты повалили его на землю и стали избивать прикладами винтовок. Я с ужасом наблюдал за происходящим, и Кальяни заплакала. Даже Джей Си отвернулся.

– Я не чудовище, мистер Лидс, – сказал Салик, присаживаясь на корточки рядом с моим стулом. – Я человек с ограниченными ресурсами. Вы обнаружите, что в большинстве ситуаций довольно трудно понять разницу между тем и этим.

– Пожалуйста, остановите солдат, – прошептал я.

– Видите ли, я пытаюсь найти мирное решение, – сказал Салик. Он не остановил избиение. – Мой народ осуждают, когда мы используем единственные методы, которые у нас есть – методы отчаявшихся – для борьбы. Эти методы использовал каждый революционер, включая основателей вашей страны, чтобы обрести свободу. Мы будем убивать, если придется, но, возможно, нам не придется. На этом столе у нас мир, мистер Лидс. Почините эту машину, и спасете тысячи и тысячи жизней.

– Зачем она вам? – спросил я, нахмурившись. – Что вы хотите получить? Возможности для шантажа?

– Силу, способную исправить мир, – сказал Салик. – Нам просто нужно несколько фотографий. Доказательство.

– Доказательство того, что христианство ложно, Стивен, – сказал Тобиас, подходя ко мне. – Это будет трудная задача для них, поскольку ислам принимает Иисуса из Назарета как пророка. Однако не признаёт воскресения или многих чудес, приписываемых более поздним последователям. С правильным фото они могли бы попытаться подорвать католицизм – религию, которую исповедуют большинство филиппинцев, – и тем самым дестабилизировать регион.

Должен признаться, что, как ни странно, я испытывал искушение. О, мне не хотелось помочь такому монстру, как Салик. Но я понял его точку зрения. Почему бы не взять эту камеру и не доказать, что… все религии ложны?

Это вызовет хаос. В некоторых частях света, возможно, много смертей.

Или не вызовет?

– Веру не так-то легко подорвать, – пренебрежительно заметила Айви. – Это не создаст таких проблем, на какие он рассчитывает.

– Потому что вера слепа? – спросил Тобиас. – Возможно, ты права. Многие продолжат верить, несмотря на факты.

– Какие факты? – парировала Айви. – Картинки, чья достоверность под вопросом? Созданные при помощи технологии, которую никто не понимает?

– Ты уже пытаешься защитить то, что еще не отвергнуто, – спокойно сказал Тобиас. – Ведешь себя так, будто знаешь, что произойдет, и должна отбиваться от доказательств, которые могут быть найдены. Айви, разве ты не видишь? Какие факты заставят тебя взглянуть на проблему рациональным взглядом? Как можно быть такой логичной в стольких областях и в то же время такой слепой в этой?

– Тише! – прикрикнул я на них и схватился руками за голову. – Тише!

Салик нахмурился. Только теперь главарь заметил, как жестоко его солдаты избили Разона.

Он что-то закричал на тагальском или каком-то другом филиппинском языке, – может, мне стоило изучить их вместо иврита. Солдаты попятились, и Салик опустился на колени, чтобы перевернуть упавшего Разона.

Разон сунул здоровую руку в карман Салика и потянулся за пистолетом. Салик отпрыгнул назад, и кто-то вскрикнул. Последовал тихий щелчок.