– Настоящий псих, да?

– Да уж, – усмехнулся офицер. – Я постоянно вижу таких туристов. С большими крутыми камерами, на которые они потратили кучу денег, а фотографировать совсем не умеют. Этот парень – он не знал, когда надо включать вспышку, понимаете? Использовал ее при каждом снимке – даже на солнце и на алтаре, со всеми его огнями!

Я рассмеялся.

– Ну да! – сказал он. – Американцы! – Потом одумался. – Ох, простите, я не хотел вас обидеть.

– Да я не обижаюсь, – ответил я, тотчас же пересказывая ответ Кальяни. – Я индус.

Он растерянно моргнул и уставился на меня вопросительно.

– Ой! – воскликнула Кальяни. – Простите, мистер Стив! Я не подумала.

– Все в порядке.

Офицер рассмеялся:

– Вы хорошо знаете иврит, но, сдается мне, сказали сейчас не то, что хотели сказать!

Я тоже засмеялся и заметил, что к нему идет женщина и машет рукой. Я поблагодарил его за беседу и еще раз осмотрел храм. В конце концов меня нашли Моника и ее лакеи, один из которых как раз прятал фотографии Разона.

– Никто его тут не видел, Лидс, – сказала она. – Это тупик.

– Да что вы говорите? – ответил я и направился к выходу.

Тобиас присоединился к нам, сцепив руки за спиной.

– Какое чудо, Стивен, – сказал он мне и кивнул в сторону вооруженного полицейского в дверях. – Иерусалим – город, название которого буквально означает «мир». Он наполнен островами безмятежности, подобными этому, где люди ведут богослужения дольше, чем существует большинство стран. Но здесь насилие всегда в нескольких шагах.

Насилие…

– Моника, – сказал я, нахмурившись, – вы говорили, что сами искали Разона, прежде чем отправились ко мне. Вы проверяли, улетал ли он из Штатов?

– Ага, – сказала она. – У нас есть кое-какие связи в госбезопасности. Никто с таким именем не вылетал из страны, но фальшивые документы найти не так уж сложно.

– А поддельный паспорт поможет попасть в Израиль? Одну из тех стран на планете, где к вопросам безопасности относятся серьезнее всего?

Моника нахмурилась:

– Об этом я не подумала.

– Как-то рискованно.

– Ну да, и сейчас самое время об этом вспомнить, Лидс. Вы хотите сказать, его тут все-таки нет? И мы потратили…

– О, он здесь, – рассеянно проговорил я. – Мне удалось найти полицейского, который с ним разговаривал. Разон фотографировал тут все подряд.

– Никто из тех, с кем мы говорили, его не видел.

– Полиция и духовенство здесь принимают тысячи посетителей в день, Моника. Нельзя показать им фотографию и ждать, что они вспомнят. Нужно сосредоточиться на чем-то незабываемом.

– Но…

– Помолчите минутку, – попросил я, вскинув руку.

«Он приехал в Израиль. Незаметный маленький инженер с чрезвычайно ценным оборудованием и фальшивым паспортом. Дома у него был пистолет, из которого ни разу не стреляли. Откуда взялась эта штука?»

Я идиот…

– Вы можете узнать, когда Разон купил пистолет? – спросил я. – Законы штата об оружии должны позволить его отследить, верно?

– Конечно. Я займусь этим, когда мы доберемся до отеля.

– Сделайте это сейчас.

– Сейчас? А вы понимаете, который час в…

– Все равно сделайте. Разбудите кого-нибудь. Получите ответ.

Она сердито посмотрела на меня, но отошла и сделала несколько телефонных звонков. Последовали сердитые разговоры.

– Надо было подумать об этом раньше, – проговорил Тобиас, качая головой.

– Знаю.

В конце концов Моника захлопнула телефон и вернулась:

– Нет никаких записей о том, что Разон покупал оружие. Пистолет в его квартире не зарегистрирован нигде.

Ему помогли. Ну конечно ему помогли. Он планировал это в течение многих лет, и у него был доступ ко всем фотографиям, позволяющим доказать, что его план не беспочвенный.

Он нашел кого-то, кто смог обеспечить его всем необходимым. Защитить. Кого-то, кто дал ему пистолет, фальшивые документы. И этот кто-то помог ему проникнуть в Израиль.

Так к кому же он обратился? Кто ему помогал?

– Айви, – сказал я, – нам надо…

И осекся.

– Где Айви?

– Понятия не имею, – ответил Тобиас.

Кальяни пожала плечами.

– Вы потеряли одну из своих галлюцинаций? – спросила Моника.

– Да.

– Ну так позовите ее обратно.

– Так не пойдет, – сказал я и отправился искать ее в храме, озираясь по сторонам.

Священнослужители бросали на меня странные взгляды, но в конце концов я сунул нос в один из укромных уголков и застыл как вкопанный.

Джей Си и Айви поспешно прервали поцелуй. Ее макияж размазался, и – невероятно! – Джей Си отложил пистолет в сторону, забыл про него. Это случилось впервые.

– Обалдеть… – растерянно произнес я, поднеся руку к лицу. – Эй? Чем это вы двое заняты?

– Не знала, что мы должны докладывать тебе о характере наших отношений, – холодно ответила Айви.

Джей Си показал мне большой палец и улыбнулся.

– Не важно, – сказал я. – Пора идти. Айви, я не думаю, что Разон работал один. Он приехал в страну по поддельному паспорту, и кое-что другое тоже не складывается. Мог ли ему оказать поддержку кто-то из местных? Вдруг есть какая-то местная организация, которая помогает ему избегать подозрений и перемещаться по городу?

– Возможно, – сказала она, стараясь не отставать. – Хотелось бы подчеркнуть, что вероятность того, что он работает один, все равно остается, но, если поразмыслить, это и впрямь кажется маловероятным. Ты додумался до этого сам? Отличная работа!

– Спасибо. У тебя волосы разлохматились.

В конце концов мы добрались до машин и сели по местам: я и Моника, Айви и Джей Си. Оба громилы и два других моих аспекта заняли первую машину.

– Возможно, ты прав в этом отношении, – сказала Моника, когда машины тронулись.

– Разон – умный человек, – сказал я. – Он должен был искать союзников. Другую компанию, возможно израильскую. Кто-нибудь из ваших конкурентов знает об этой технологии?

– Нам это неизвестно.

– Стив… – сказала Айви, садясь между нами.

Она стерла остатки помады, поправила волосы. Явно пыталась игнорировать то, что я видел между нею и Джей Си.

Вот проклятье. Я думал, они ненавидят друг друга. Разберусь с этим потом.