– Ох, как ты хорошо танцуешь, предобрый богатырь Хвак! Просто живой огонь! У меня аж в груди полыхнуло!.. Пощади, дай мне отдохнуть один танец!..

Ай, как приятно Хваку слышать сии мольбы о пощаде! Страха в них нет, одна только радость… и даже это… ну… нежность, что ли… А вдруг она еще и согласится вина из его рук попробовать, угощение принять!?

– На, попей, вон запыхалась как! Имперское.

– Еще бы не запыхаться, с этаким-то удальцом! Имперское? Пожалуй… разве что один глоточек…

Глоточков оказалось не один, а три, но налитый доверху кубок на этом и закончился.

– Пресветлый господин Хвак еще что-нибудь желает заказать для спутницы?

– Ах, Грибок! Погоди, сейчас я попробую уговорить великодушного господина Хвака разделить со мною две вишенки, две ягодки, вареные в меду… Сколько это будет стоить, а, дружочек Грибок? Достаточно ли будет полумедяка?.. Ой, где мой кошель!..

Услышав про полумедяк и вишенки в меду, Хвак решился: самым кончиком пальца он дотронулся до локтя своей новой знакомой (которую, по удивительному совпадению, тоже звали Вишенка!), чтобы та не искала кошель и деньги в нем, и протянул трактирному служке собственную монету. Служка тотчас прибежал с лакомством, но было там не две ягодки, а горка на блюдечке! Может быть, даже, целая дюжина – никак не сосчитать, очень уж быстро убывают.

– Ах, вот что такое истинный сударь! У-у… ням-нямка… Хвак, о, милый Хвак! Ты меня вернул к жизни и просто спас! Да, да, да, да! Вот именно этими ягодками и спас! Ведь это любимое лакомство мое, о коем я мечтала всю зиму! У иного и конь, и слуги, и шпоры золотые, а сердце липкое и холодное, как нафья задница! А иной, напротив…

Тут Хвак захохотал во всю мощь, его до глубины души восхитила шутка про нафью задницу, он за всю свою жизнь не слышал ничего смешнее!

– Нафья… А-ха-хаххха-а-а!.. – И хрясть ладонью по столешнице!.. – Хочешь, еще таких же ягодок возьмем? Мне не жалко!

– О, нет, о, нет, великодушный рыцарь мой! Это дорого, ни к чему подобная разорительная роскошь. Вот глоток бы простой холодной водицы – и можно вновь на танец. Как жаль, что вода шипучею не бывает…

Хвак смекнул про себя, что глоток вина вместо воды мог бы сделать красавицу… еще добрее… мало ли… она размякнет, развеселится… Он утер лоб и щеки рукавом и кашлянул…

– Гм… Вода не бывает, а вино очень даже бывает шипучим… – Хвак заторопился, чтобы красавица Вишенка не успела обдумать и отвергнуть его коварное предложение. – Это… Грибок! Дай нам кувшинчик шипучего! Сколько это будет стоить?

– Как всегда. Большой медяк.

– К-как… большой?.. Гм… ладно, давай сюда! Вот… на тебе большой медяк, и чтобы попрохладнее было винцо, с пузырьками!

– Будет сделано!

Ах, славно было танцевать с Вишенкой! Новая знакомая Хвака держалась скромно, весело и бесстрашно: в танце держалась настолько ловко, что Хвак ни разу не почувствовал собственной неуклюжести – не хуже чем у людей получалось! А Кыска всегда шпыняла, в те редкие случаи, когда им доводилось бывать на деревенских праздниках… Кыска ворчала, шипела на его бестолковость, а Вишенка – только смеется… и всегда вовремя подстраивается под его прыжки и развороты… Вот бы такую на своем пути повстречать. О-ох! Так ведь он уже повстречал!..

– Слушай, Вишенка…

– Слушаю, мой пресветлый сударь! Я вся – покорное внимание!

– Ты это… Может, покушать хочешь? Кабанятины, там, ящерок?

– Ну… я не знаю…

Хвак, видя, что красавица Вишенка вроде как клюет на его предложения, хотя все еще колеблется, поднажал, но бережно, предельно вежливо, чтобы не спугнуть:

– А чего тут не знать? И плясать, и работать – силы-то на все надобны. А без еды – какая сила? – туда-сюда, шик-мык – она вся и вышла! Так что?

– Ох, мужчинам только того и надо, чтобы властью попользоваться над беззащитными женщинами!.. Ну, если ты настаиваешь…

Обрадованный Хвак, конечно же, настоял… Правда, Вишенка отказалась от грубой кабанятины, в пользу более изысканных кушаний, даже хлеба запросила другого… Но Хвак уже решился: раз уж возникли у него дерзкие помыслы – их нужно воплощать. Просто нужно и дальше действовать столь же осторожно и хитро, ничем себя не выдавая будущей добыче, самой восхитительной изо всех возможных радостей, включая даже сон, пищу и вино…

Подбежал Грибок и чуть было не испортил все дело, дуралей, громогласно сообщив ему, в присутствии хохочущей Вишенки, что комната готова и постель накрыта… Но Хвак не растерялся, буркнул в ответ что-то невнятное, а сам повел Вишенку в следующий танец, чтобы отвлечь ее от ненужных размышлений – де, мол, почему и для кого кровать разобрана… А кроме того, Вишенка по секрету попросила у него помощи и позволения: после танцев посидеть, отдохнуть где-нибудь в тишине, хотя бы у него в комнате… Дескать, «она самую чуточку отдохнет, тихохонько-тихохонько, словно малая птерушка…» А Хваку только того и не хватало, чтобы продолжить наступление! И он немедленно согласился, и тотчас, не отвлекаясь на танец, повел бы Вишеку к себе, но она решила еще немножко побыть среди людей, потанцевать, с ним, с Хваком, по душам поговорить, отдавая должное кушаньям: отщипывая по кусочку, отпивая по глоточку…

– … ты правда не слышал? «Гнев богини» называется! Я однажды попробовала, причем не кубок, не чарку – самым кончиком языка лизнула!.. Чуть не умерла от этого огня! А сильные смелые мужчины пьют – и хоть бы что! Я как тебя увидела, так сразу подумала: вот он, богатырь из богатырей, сударь из сударей, породистый и жаркий, исполненный изящества и мощи! Вот кто может ведро «гнева богини» выхлестать, с ледяною улыбкой в надменном лице, и даже не поморщиться! Как же ты так не слышал, славный мой рыцарь? Вишенка вытянула повыше недлинную шейку и звонко выкрикнула, белой ручкой взмахнув:

– Грибок! Вот скажи, любезный, ты-то хоть знаешь про такой напиток: «Гнев богини»?

Подбежавший служка осклабился во весь щербатый рот и подтвердил кивком, что – да, слыхивал, более того, знаком не понаслышке:

– Уж это да! У нас его две бочки полнехоньки стоят, свежевыгнанного, на ледничке остуженного, от одного запаха сам кузнечный бог Чимборо провалится без памяти в вечное блаженство! На всем белом свете ничего крепче нет! Прикажете принести?

– Чарку. Одну. Сколько это будет стоить?

– Полумедяк.

– Ах, нет! Любезнейший Грибок! Даже и не вздумай брать деньги от господина Хвака! Вот тебе полумедяк, я сама хочу угостить своего друга!

И верно: полумедяк проворно шмыгнул из пухленькой ладошки Вишенки в руку трактирного служки Грибка и исчез вместе с ним в трактирных недрах. Несколько мгновений спустя, Грибок вернулся, неся на медном подносе узкую роговую чарку в медной же оправе.

– Вот, пожалуйте принять, дорогие гости! Первой выгонки напиточек, почитай – сливки!

Хвак с любопытством принял чарку в толстые пальцы и едва не выронил – запотевшая от холода, скользкая.