Бран закопал донышком кружку в песок и откинулся назад, опираясь локтями. Его мускулы от этого простого движения заходили ходуном, и тело обрело еще более могучий рельеф.

— Я узнал примерно в тот день, когда мы вскрывали сейфы. Дом, в котором работали мы с Нинет, был опечатан, но откуда не возьмись, там появился какой-то парень в плаще. У него на скулах из-под волос были татуировки, как будто его лицо зажато когтистой лапой. Цвет кожи, тоже странный серый какой-то. Он ходил по коридорам и принюхивался. Нинет утащила меня от него, когда я собирался — он прокашлялся — В общем, она мне в тот день, наверное, жизнь спасла. Она сфотографировала его, когда мы прятались за занавесками. Понятия не имею, как у нее это получилось, но мы смотались оттуда, как только появилась возможность смотаться. Я повез трость, а она поехала к Хильде. Вечером она сказала, что этим парнем был психоз.

Я что-то хмыкнула в ответ, а потом задала вопрос, который мучил меня со вчерашнего вечера.

— Как получилось, что о них не знают? То есть о гибридах знают все и о некромантах, почему психозы тайна?

Бран пожал плечами.

— Сам не знаю. Я ничего о них не слышал никогда, но с другой стороны и ковены считали сказками, верно?

— Но о ковенах есть упоминания и у людей, а о психозах нет.

Бран ненадолго задумался. Этот момент я вчера как-то упустила, как впрочем, и сегодня утром. О психозах и вправду нет упоминаний у людей. Вернее есть, но не как о существах.

— Может дело в том, что психозы это исключительно магическая область? Например, ведьмы из всяких течений типа викканов создают ковены, вот люди о них и знают.

Я кивнула, и мы продолжили смотреть на брызги от накатывающих волн, бьющих по берегу с невероятной силой и яростью. Шум от них заглушал неприятные мысли в голове, да и не давал уснуть, а то после бессонной ночи чувствовала я себя не особенно хорошо. Глаза слипались, но оставаться одной я сейчас не хотела. В носу все еще стоял запах паленой кожи Карла, и его испуганные глаза не покидали сознание. Это кстати странно видеть страх во взгляде взрослого мужчины. Неестественно и неудобно.

Чувство вины не прошло, да и вряд ли когда-нибудь пройдет. Ведь он был абсолютно беззащитен передо мной, а я не была героиней, пытая его, даже ради Джено. Вообще, когда люди творят что-то ужасное, во имя спасения кого-то они вряд ли геройствуют. Боль, даже плохих людей, все равно боль. Просто они ставят свои интересы выше интересов тех, кому они эту боль причиняют. Так сейчас и со мной, поверить в собственное геройство трудно, когда на самом деле знаешь, что натворил.

— Так ты с нами? — через какое-то время спросила я у Брана.

— Хочешь прокрасться в штаб к охотникам и выяснить, почему психозы с ними заодно? Я с вами. Если бы мы сейчас были не в бегах, я бы подумал, что это самоубийство.

— Значит, сейчас ты так не думаешь?

Бран усмехнулся.

— Ну, почему же? Сидя тут без дела, мы тоже совершаем самоубийство. Только медленное и мучительное. Сама подумай, чем больше тянем, тем хреновее будут последствия. Я к этому вопросу подхожу, как к вопросу с пластырем. Долго тянешь — больнее будет.

— Поэтично.

— Старался.

Мы улыбнулись друг другу и поднялись на ноги. После того как мы отнесли чашки ко мне в пляжную хижину мы направились прямиком к Хильде, чтобы сообщить о решении Брана. До нее я так и не добралась, меня на полпути остановил Джено. Прямо перед задним входом в отель.

— Вот ты где — кажется, он даже был немного расстроен, что нашел меня — Анна звонила, ты ей нужна.

Бран напрягся. Про Карла я ему так ничего и не рассказала. Но ему это как будто и не требовалось, когда он увидел меня сегодня утром, он уже знал, что произошло что-то ужасное. Как будто у меня все на лбу написано. Хорошо, что мне не пришлось ему рассказывать, не знаю, выдержала ли бы я.

— Я только переоденусь — буркнула я и жестами велела Брану идти к Хильде без меня.

В глазах Джено мелькнула озадаченность, но я не была в настроении ему отвечать. Бран, со склонной ему военной манерой, вопросов не задавал, что второй раз на дню спасло меня от рассказов, про пытку.

Я засеменила по пляжу быстрыми шагами и уже через мгновение искала куртку. В голову лезли непрошеные воспоминания и, как не странно, пришли странные мысли касательно Криса. Мы толком так вчера и не поздоровались и не поговорили, а ведь не виделись целых три месяца. Как это возможно? Я ведь даже не знаю, что в таких ситуациях положено делать. Наверное, надо с ним поговорить, но о чем? Поставить ему в претензию, что не кинулся ко мне в объятия, как того требовали обстоятельства, да ведь и я сама эмоциональностью не отличилось. Ладно, плевать. Не сейчас.

Нацепив джинсы и плотную синюю водолазку, я накинула поверх кожаную куртку. Волны на улице бушевали все сильнее, даже под иллюзионным куполом нас начинал затрагивать надвигающийся шторм. Я в спешке выскочила на улицу, прыгая на одной ноге и натягивая кроссовок. Джено ждал меня так же у задней двери.

— Знаешь, я могу ей сказать, что ты занята или заболела — начал было он, но я подняла руку и жестом остановила его тактичное и заботливое словоизвержение.

— Если ты не в курсе, то вчера она заставила меня поджарить человека, думаешь, ее смутит, что у меня простуда? — саркастично осведомилась я.

Джено поднял руки, показывая, что сдается, и мы коридорами прошли к парадному входу. Там на кожаном диванчике коричневого цвета сидела Карла и заботливо перевязывала руку Руди. Иллюзионист выглядел лучше, чем вчера. Отек с его руки немного спал, и теперь она была почти нормального размера, но все еще странного цвета. Я приветливо помахала им, на что они с легкими улыбками мне кивнули. Времени на разговоры у меня не было и мы с Джено выскочили на улицу.

С ходу в лицо мне задул сильный ветер, в котором я почувствовала россыпь капелек дождя. Сощурив глаза и утерев лицо рукавом, перебирая ногами, я поспешила за Джено. На этот раз его выбор автомобиля пал на практичный Форд, в который я, не без удовольствия, села, прячась от противного моросящего дождика.

— Она не сказала, зачем