Воздев руки и закатив глаза, Мэтти круто развернулась.

— Ну и идите! — Она шагнула к раковине и рванула кран, пока искала среди грязной посуды затычку. — Давайте! Спасайтесь бегством, Оррен! Я буду здесь, когда вы вернетесь. Несмотря ни на что. Потому что именно здесь — то место, где я хочу быть.

Он долго стоял, пристально глядя на нее, а затем повернулся и вышел. Мэтти уронила руки. В глазах защипало. Но она не заплачет! Она не ребенок и не позволит ему вести себя с ней, как с ребенком. Как бы он ни пытался.

Телевизионный экран беззвучно мерцал. Мэтти подобрала под себя ноги. Она заставила себя не смотреть на часы, стоящие на журнальном столике. Она и так знала, что уже далеко за полночь. Возможно, даже второй час ночи. Каждая минута теперь становилась настоящей пыткой. Безусловно, он решил поспать пару часов в мастерской. Никто не в состоянии выдержать так долго без отдыха. А что, если он заснул прямо за рулем по дороге домой? Что, если он там один, без сознания? Что, если…

Неожиданно в окно кухни ударил луч света и рикошетом отскочил к стене. Мэтти вскочила. Забытая книга упала на диван. Мэтти машинально взглянула на часы. Оказалось, что было даже позже, чем она представляла, — десять минут третьего. Но он вернулся домой! Он наконец вернулся. Она снова села, почувствовав, что силы покинули ее, и уронила голову на руки, торопливо благодаря Бога. Звук шин, катящихся по гравию, и затихающего двигателя заставил ее снова поднять голову. Двигатель стих, и она перевела дыхание. Оррен не появлялся. Вокруг стояла ничем не нарушаемая тишина. Что же это? Закусив губу, она неторопливо направилась к кухонной двери и бросила взгляд через кухонное окошко. Свет все еще горящих фар отражался от передней стены гаража. Она различила фигуру, склонившуюся к рулю. Мэтти рванула дверь и сбежала по ступенькам к машине. Она без всяких усилий открыла дверцу и заглянула внутрь. Оррен вздрогнул от ее прикосновения и пробормотал:

— Хочу спать. Устал.

Положив руки ему на плечи, она произнесла:

— Я знаю, что вам надо поспать. Вы не просто устали. Вы без сил. Вам надо лечь в постель.

— В постель, — вздохнул он, позволяя ей вытащить себя из машины. Его ноги коснулись земли, он пошатнулся.

Мэтти подлезла ему под мышку и подставила свое плечо.

— Ну-ка, обопритесь на меня. Мы пойдем домой.

— Мэтти, — сказал он и потряс головой, часто заморгав.

— Совершенно верно. Старая добрая Мэтти. Шагайте.

Он послушно подчинился. Покачиваясь, они вошли вместе в дом.

— Я справился. Я сделал это, — пробормотал он. Прислонившись к стене, он с облегчением выдохнул и провел рукой по лицу. — Где мои дети?

Мэтти просунула руку ему за спину и оторвала его от стены.

— Спят, естественно, в своих кроватях, где и вам следует быть.

Он зевнул, подняв руку, чтобы прикрыть рот, но так и не дотянулся.

— Мы справились, — сказал он и стал шарить в кармане брюк, откуда извлек пачку денег толщиной с бейсбольный мяч. Он сунул их ей под нос.

— Двадцать три, — произнес он вяло. — Сотни.

Мэтти сделала попытку оттолкнуть деньги, но они каким-то образом оказались у нее в руках.

— Господи, как я устал, — сказал он, снова прислонив голову к стене. — Не могу поверить, что добрался до дома.

— Вы не должны были делать это в таком состоянии, — упрекнула его Мэтти, пытаясь сунуть деньги обратно в его карман.

Он схватил ее руку и прижал к своему телу, качнувшись вперед. Его нос уткнулся ей в висок, горячее дыхание обожгло ухо.

— Что вы делаете со мной! — прошептал он.

Мэтти вырвала руку. Ее сердце часто забилось.

— Пытаюсь уложить вас спать.

Он слабо обвил ее руками, навалившись на нее всем телом.

— Я слишком устал, чтобы бороться с вами, Мэтти, — растягивая слова, сказал он. — Да я и не хочу.

Она крепко обняла его, стараясь не обращать внимания на жар, охвативший ее тело.

— Ну, так и не боритесь.

Спотыкаясь, они обогнули стол и вышли в гостиную. Взглянув на Оррена, Мэтти увидела, что он с тоской посматривает на диван.

— Ну, нет, — сказала Мэтти, — вы ляжете в кровать. Мы дошли сюда, а теперь сможем проделать и оставшийся путь. Давайте-ка.

Он что-то тихо проворчал, но выпрямился, и ей стало немного легче. Они вместе медленно прошли через гостиную, вышли в коридор. Она дала ему передохнуть в дверях его спальни. Вздыхая, Оррен прислонился к косяку и взъерошил волосы.

— А я услышу детей? — смущенно спросил он.

— С детьми все в порядке, — пообещала она, ведя его к кровати. — Я буду здесь, когда они встанут.

— Вы всегда здесь, — пробормотал он. — Милая Мэтти. Слишком добрая. Что мы будем делать без вас?

— А я никуда не ухожу, — сказала она, подталкивая его бедром к кровати. Она собиралась опустить его осторожно. Однако он неожиданно свалился на кровать, потащив ее за собой и придавив ей руку. Она ойкнула.

Оррен заворчал и попытался перекатиться на бок, увлекая ее за собой. Его рука обхватила ее плечи.

— Мэтти, — только и сказал он, но так, что у нее замерло сердце. Она села и высвободила руку. Оррен что-то пробормотал и закрыл лицо ладонью.

Мэтти встала с постели, быстро сняла с него ботинки и носки, потом расстегнула рубашку. Потянув за нее, она приподняла его, чтобы спустить рубашку с плеч. В полусне он освободился от рубашки, нащупал брюки, расстегнул их и спустил с бедер. Мэтти поспешно отвела взгляд. Потом наклонилась и, схватившись за край брючин, стянула их с его ног. Оррен, не открывая глаз, нащупал подушку и уткнулся в нее. Мэтти выдернула из-под него одеяло, чтобы накрыть его.

Господи, как он красив, у него такие гладкие и крепкие мускулы! Ничего удивительного, что он такой тяжелый! Она отвела несколько прядей с его лба, вглядываясь в лицо. Оно было энергичным, сильным и крепким, как и весь он, и в то же время каким-то беззащитным.

Любовь уже давно жила в ее сердце. Возможно, с того самого момента, как она увидела его. Теперь она уже твердо считала, что Оррен создан для нее. И даже его упрямство могла понять только она — дочь такого же упрямого человека. Улыбаясь, она склонилась ниже и прижалась к его щеке.

Оррен неожиданно перевернулся на спину и, прежде чем она успела опомниться, обнял ее и притянул к себе. Потом повернулся на бок и на мгновение оторвался от нее. Его глаза открылись.

— Мэтти, — прошептал он. — Я знал, что вы здесь. — И тут его губы отыскали ее губы. Его поцелуй был сладким и жадным.

Наконец его губы оторвались от ее губ, и он перевел дыхание, со вздохом уткнувшись ей в шею. Его рука, блуждая, легла ей на грудь.

— Ты не ребенок, — нежно сказал он ей на ухо.