Я передал наставнику листки с нарисованными на них магическими печатями. По листу на каждую из магических школ: Миаская, Нуаская, и Этаская. Густах минут десять изучал каждую из печатей, постоянно заглядывая в принесённые мною учебники.

— Всё в порядке, — наставник удовлетворённо кивнул. — Можешь переписывать на магическую бумагу. Магической энергией напитаешь где-нибудь на поле матонов. Запомнил, как выглядят признаки коратации?

— Если от чернил начнёт исходить лёгкий треск как от сырых дров в костре и бумага загудит и завибрирует — то я немедленно отскочу от бумаги.

— И «Стрелой магии» уничтожишь. Ты уже определился, какая из школ подходит тебе?

— Я посматриваю на Нуаскую школу. У неё логичное вписывание сигилов в печать.

— Логичное? — Густах усмехнулся. — Когда я подростком ходил в подмастерьях, то меня мастер заставил изучать эти школы. Нуаская самая нелогичная и странная. Её практически никто не учит.

— К чему это? Каждый раз, когда я прихожу, ты всегда спрашиваешь о моём предпочтении?

— Сам должен понимать, — Густах в который раз задумчиво посмотрел на мои отращённые пальцы. — Из-за твоей магии. Меня в тот день вызывали в магистрат и рассказали о произошедшем. У тебя только два варианта, Ликус, пойми. Либо ты сможешь пользоваться магией с помощью печатей и класса, который рано или поздно получишь, или вообще не сможешь пользоваться магией. Точнее, сможешь, но она окажется для тебя слишком дорогой.

— То есть? Это всё тебе в магистрате рассказали?

— Да. Если тебе уготован второй вариант, то будешь вязать печати и других магов просить их заполнить, или будешь пользоваться камнями маны. Всё это не дёшево, — Густах начал собираться к выходу. — Но пока рано отчаиваться. Послезавтра всё решится. Тебе сколько раз осталось сходить в магистрат?

— Завтра утром последний.

— Значит, тебе остаётся только перенести печати на магическую бумагу и внести в них энергию, — Густах показал на дверь. — Ты уж меня извини сегодня, но дел много.

Я отнёсся с пониманием и поспешил сложить всё обратно в рюкзак, ибо от наставника и так получена вся информация. Каждый раз, когда я приходил к Густаху с вопросами по начертательной магии, то по несколько часов слушал о нюансах, о которых даже не догадывался.

По возвращении в барак меня поджидала картина умиротворения и милоты. В первой комнате, свернувшись клубочком на небольшом диванчике, как кошка, мирно посапывала девочка лет восьми с широким шрамом на лбу и изумрудной серёжкой в правом ухе. В шкафу уже висела постиранная одежда для тренировок, на небольшом столике около дивана стояла плетёная корзинка. Такую выдают после каждой тренировки с матонами: в ней хлеб, сыр, немного вяленого мяса или варёных яиц, немного орехов и сухофруктов, и маленький бурдюк с чаем. Раньше клали бутыль некрепкого вина, но я настоял на замене. В академии контрактников плотно кормят и частенько содержимое корзины выбрасывалось — а тут появилась Ула, которой алкоголь пить рано, но которая с удовольствием согласилась подъедать припасы. И сейчас, оставив в корзинке только кусочек сыра, девочка сквозь сон сыто причмокнула губами.

Накрыв невольницу своим плащом и стараясь не шуметь — я разложил на столе письменные принадлежности, сходил на кухню и зажёг там свечи, и приступил к вязанию печатей на магической бумаге. Логично было бы говорить, что приступил к начертанию печатей, но наставник советовал привыкать к этим словесным вывертам.

И как только разумные умудрились создать себе такую проблему, как начертательная магия? Это ведь даже не головная боль, и не зубная, и не проблема вселенского масштаба, а любимое наслаждение садомазохиста с тысячелетним стажем. Эта разная трактовка дворфийских рун, и различное построение сигилов и их применение — всё это не доставляет удовольствия в жизни.

В трёх выданных мне школах из ста пятидесяти трёх рун шестьдесят читаются абсолютно по-разному. Та же руна нар, выглядящая как круг с двумя закрученными против часов стрелки лучами — в школе Миаск считывается как проводник энергии и имеет заложенный смысл слов как белый, ходить, ягода и другие; в школе Нуаск она тоже проводник энергии, но имеет смысл слов как зелень, бег, звезда и другие; а в школе Этаск эта руна звучит как корабль, птица, оранжевый и ещё с десяток значений, а также считается усилителем спокойного потока природной маны.

Но это только шестьдесят рун разных в трёх книгах, по остальным рунам школы отличаются друг от друга. Та же руна да в Миаске и Нуаске означает одно, а для Этаска уже другое. Руна шу одинакова для Нуаска и Этаска, но отлична для Миаска.

Главная проблема — складывание рун во фразы, так называемое плетение рун. Вот взять первую фразу из «Ледяного копья» и школу Миаска, она же школа Шести узлов. Фраза «красная нить серебряного тумана» спокойно описывается пятью рунами таг-го-ро-кут-гас, где руна кут как определяющая принадлежность ро к гас. Вроде всё логично, но руна таг магическую энергию как бы закручивает, если верить книге, и не совместима с руной ро, отвечающей за замедление энергии. В этом случае проще заменить руну таг, но прямого аналога нет. Придётся составлять из нескольких рун нужное значение. В итоге получится доз-но-рош-шу-муг и следом го-ро-кут-гас. И вроде всё логично, но рош конфликтует с ро. И опять подбирать смысловые аналоги, складывая из нескольких рун одно значение. И вот так пять рун одной фразы превратятся в пятнадцать. А в заклинании таких фраз несколько, и между ними заключены сигилы.

Составлять сигилы — это то ещё удовольствие. Все эти палочки, чёрточки, точки, крестики, кружочки и прочие геометрические фигуры — всё это тоже отдельный алфавит, предложенный разумными для «упрощения» вязи печатей. Вот только вместо упрощения эти неразумные всё усложнили. Фразу «переливается вода обратно-внутрь-обратно» в школе Миаска можно представить и как квадрат с вписанным в него кругом, и как шестиугольник с квадратом внутри. И это не считая других фигур внутри них, и отдельных рун.

Даже если создать все сигилы и фразы и начать их вплетать в печать — то окажется, что они конфликтуют. Не сами фразы и сигилы, но места сочленения, где фраза переходит в сигил. Нужно будет либо усиливать сигил, либо добавлять стабилизирующих рун в начало и конец фразы. В первом случае сигил увеличится в размере, а он не может быть больше одной десятой размеров печати, а во втором случае изменится фраза. И из пятнадцати рун она превратится в двадцать пять.

И вот вроде всё готово и ничего не конфликтует, можно начертить внешнюю оболочку магической печати в виде круга и начать вписывать фразы — но