— Ну конечно, — засияла девушка.

* * *

Я пила кофе и размышляла. Обидно, что не получилось сразу проверить, кому же принадлежат эти линзы. Ужасно досадно. Ну да это от меня не убежит.

Что же делать дальше и что я имею на данный момент?

Вооружившись сигаретой, я решила систематизировать известные мне сведения. Итак, можно выделить несколько версий.

Первое. Командировка, в которую стремился Валентин Арсеньевич. Возможно, все связано именно с ней. Клюжев сам рвался в эту командировку. Зачем? Почему его не пустили? Тут прямо-таки напрашивается версия о компромате. Скажем, командировка в столицу была последним этапом сбора сведений, после чего Клюжев намеревался обнародовать их. Некто узнал об этом и решил Валентину Арсеньевичу помешать. А возможно, компромат и командировка не связаны между собой — впрочем, все это я узнаю только тогда, когда получу еще некоторые сведения.

Второе. Олег Камышин — должник. В этой категории людей встречаются некоторые, кто думает так: если нечем отдавать, лучше вовремя «замочить» кредитора. Олег Камышин — вечный неудачник, судя по характеристике Анны Владимировны. Надо его проверить, обязательно надо. Человек, загнанный в тупик, вполне может решиться на страшный поступок. Предположим, денег у Камышина нет и отдавать долг нечем. А Валентин Арсеньевич требовал свои баксы. Может быть, даже угрожал, что обратится в суд. Тогда… единственный выход для должника — убийство.

Эта версия, впрочем, далеко не совершенна. Ведь оставалась еще вдова Клюжева. И она тоже может начать требовать деньги. Правда, не во время похорон, когда не до этого. Возможно, Камышин решил оттянуть возвращение своего долга любым способом, а потом смотаться, пока то да се, похороны и поминки.

Или, скажем, пригласил он Клюжева в Сосны поговорить. Просто поговорить, пообщаться на природе. Но тот стал требовать свои деньги. И Олег Камышин не выдержал — подстрелил беднягу. Но откуда у обычного неудачника пистолет? Резонный вопрос. Хотя сейчас в России едва не у каждого второго есть оружие. А уж у каждого, кому оно нужно, есть точно. Мне, например, в свое время народные умельцы расточили под пули газовый. Так что оружие, господа, не проблема.

Третье. Конкурент — некто Глеб Ломов. Личность, жаждущая славы, — чем не повод для убийства? Это тоже из оперы под кодовым названием «Неудачник». В самом деле: всегда у него перед глазами более удачливый коллега, почти босс, заведует чуть ли не самым важным в газете отделом. Имеет жену и любовницу… Кстати, надо бы узнать, счастлив ли в личной жизни Глеб Ломов?

Тем более конкурент хорошо знаком с Клюжевым, связан с ним одним делом, как говорит Анна Владимировна. И он легко мог пригласить Клюжева, скажем, распить бутылочку пивка на природе, благо, и погода позволяет. А чтобы людишки не мешали — в парк отправиться, в елочки-сосеночки. И там — пиф-паф…

Я ощутила, что решительно склоняюсь к цинизму, и, стремительно допив кофе, собралась.

— Здравствуйте, могу я поговорить с вами? — осведомилась я у секретарши, войдя в редакцию.

Именно к этому логичному выводу я пришла за время размышлений — слишком много версий возникает в связи с работой Клюжева. Поэтому я и отправилась в «Тарасовские ведомости».

— Вы снова к Валентину Арсеньевичу? — утирая слезки, осведомилась секретарша. Надо же — она меня запомнила. — Так его нет. Умер он, девушка… Убили его!

— Соболезную, — вежливо сказала я. — Но мне бы хотелось поговорить с вами. — И я снова извлекла на свет божий спасительное милицейское удостоверение.

— Ой, ну как же…

— Что происходит? — не вовремя выйдя из кабинета, заявил о себе Михаил Валерьевич. — Татьяна? Рад вас видеть. А… Кажется, Людочка уже сообщила вам трагическую новость? Мне очень жаль…

— Михаил Валерьевич, — вклинилась секретарша. — Это из милиции.

— Что? Но как же… — онемел главный редактор.

Я опустилась на стул и проникновенно сказала, обращаясь к нему:

— Понимаете, жена Клюжева обратилась к нам за помощью. Но официально действовать было нельзя, ведь со дня исчезновения Валентина Арсеньевича не прошло трех суток. И нужно было узнать о нем хоть что-то неофициальным путем.

— Извините, но вы ввели нас в заблуждение, — глава редакции пытался «продавить» меня тяжелым взглядом.

— Я прошу прощения. Нам не так легко работается, как большинство людей почему-то думает. Вот и приходится пользоваться подобными методами. Так могу я с вами поговорить? — И тут я очаровательно улыбнулась.

Михаил Валерьевич прямо-таки растаял. Он пригласил меня в свой кабинет и мило предложил располагаться поудобнее.

— Михаил Валерьевич, какие отношения с сотрудниками были у Валентина Арсеньевича Клюжева?

— По-моему, ровные, нормальные отношения, — ответил главный.

— С кем он общался больше, с кем старался не сталкиваться?

— Танечка, у нас здесь невозможно с кем-то не сталкиваться. Но чаще всего Валерий общался, естественно, со своими подчиненными.

— Командировка в Москву — зачем она была нужна Клюжеву?

— Служебная командировка, — уклончиво ответил директор. — Просто он ехал по поручению редакции.

Как же, служебная! Ох, чую я, что-то за этим стоит очень-очень важное. Но не хочет редактор говорить — не надо, и без него все узнаю.

— Хорошо, — согласилась я. — И часто Валентин Арсеньевич ездил в командировки?

— В последние полгода — нет, — лаконично сообщил редактор.

Что ж, это тоже наводит на определенные размышления. Если исходить из того, что компромат существует, именно с ним могла быть связана командировка — узнать какие-либо новые факты, например. И кому-то очень не хотелось, чтобы Клюжев ехал в столицу. Эту версию отвергать нельзя. Что ж, зайдем-ка с другой стороны.

— Кто отправится в командировку вместо Клюжева? — спросила я.

— Необходимость отпала — нам удалось справиться без отъезда сотрудников, — расплывчато ответил директор.

— Над чем работал Клюжев в последнее время?

— Он работал над одним проектом — мы собирались публиковать цикл политических статей, — опять-таки обтекаемо ответил глава редакции. — Достаточно важный проект, поэтому Клюжев нередко задерживался в редакции допоздна.

— Над этим циклом он работал один?

— Нет, со своими подчиненными. И вы знаете, один из них, по всей видимости, займет место Клюжева, — предупредил Михаил Валерьевич мой следующий вопрос.

— Как относится этот подчиненный к новой должности?

— Вообще-то мы ему о назначении пока не сообщили. Но, думаю, против он не будет, — с ехидцей ответил редактор. — Танечка, мы закончили? Мне нужно работать.

— Да, спасибо. Если что, я зайду еще, — спокойно сказала я и вышла в приемную.