Ого, как долго я спала! Солнце успело не только подняться над верхушками мачтовых сосен, но и перевалить за них. Двор, исчерченный тенями высоких стройных стволов, сделался полосатым, как тельняшка. Что-то мелькнуло у меня в голове по ассоциации с ней и морем… А, какой-то там тюлень! Как его? Гренландский.

Надо все же воспользоваться Алкиной подсказкой и посмотреть, какие в природе бывают белые меховые животные и кто из них может водиться в этой местности.

Я полезла с этими вопросами в Интернет и выяснила, что отличница Трошкина опять оказалась права. Белыми в природе бывают лев, волк, медведь и заяц, ласка, молодой гренландский тюлень, полярный песец, конечно же, а еще снежный барс, японские макаки и разные копытные.

Я посмотрела картинки, и наибольшее подозрение у меня вызвали макаки. Во-первых, они оказались не чисто белыми, а серебристо-серыми, как найденные мной клоки шерсти, во-вторых, уж макака-то запросто забралась бы на трехметровую высоту, чтобы почесать там спинку.

Хотя откуда тут макаки? Думаю, у них алиби. Сидят себе в своей Японии…

Оборвав мои дедуктивно-зоологические размышления, хлопнула дверь, заскрипели деревянные полы.

— Инка, ты где? — позвал веселый голос Кулебякина.

Смотри-ка ты, все сегодня спрашивают, где я! И хоть бы кто-нибудь поинтересовался, как я.

Но оказалось, что любимый как раз позаботился о том, чтобы унять мои тревоги и страхи.

— Смотри, что я принес! — Он водрузил на кухонный стол большой рюкзак.

«Не наш, — машинально отметила я, — мы с чемоданами прибыли. Хотя знакомый вроде…»

— Это что? — Я подошла ближе.

— Конфискат! — Денис похлопал по рюкзаку, и там что-то упруго шевельнулось, всколыхнув ткань изнутри.

«Гренландский тюлень!» — мелькнула дикая мысль.

— Открывай, — предложил милый и отступил от стола, давая мне место. — Открывай-открывай, не бойся.

Смотри-ка, все сегодня просят меня, чтобы я не боялась!

При мысли о том, что окружающие считают меня, Индию Кузнецову, родную дочь своего папы, бронетанкового полковника, трусишкой, я собрала нервы, все еще не подлеченные местным воздухом, в кулак и решительно потянулась к рюкзаку.

Зловеще свистнула молния замка. Я зажмурилась, но услышала смешок Дениса и распахнула глаза.

Внутри был не тюлень. Вообще не живое существо, а какая-то штуковина. Даже две!

— Что это? — Я вытащила из рюкзака что-то просторное, увесистое и упругое.

— Не видишь? Оригинальная обувь сто какого-то размера. Я бы назвал эту модель «Лапти йети». — Кулебякин продолжал веселиться. — А по сути — силиконовые формы, только они не для отливки использовались. Ты посмотри, какие креативные штуки, одна на левую ногу, вторая на правую, и сделаны так, чтобы не на голую ногу надевать, а на резиновые сапоги.

Мигом вспомнился турист в резиновых сапогах, который помог мне сделать фото. Точно, это его рюкзак!

— Ах он, гад! — медленно выговорила я, прозревая. — Значит, пока я искала гигантского снежного человека, этот шпендик снял свои йети-лапы, сложил их в рюкзак и похохатывал, наблюдая за мной… Но зачем?

Я подняла глаза на Дениса, который перестал хихикать и сделал важную физиономию.

— Запомни, Инка: приступая к расследованию, всегда нужно задать себе один важный вопрос, — начал он менторским тоном.

— Кто виноват? — перебила я.

— Да нет же! «Кому это выгодно?»!

— Ну, и кому, скажи мне, выгодно пугать меня воображаемым чудищем?

— А кто сказал, что пугали тебя? — Кулебякин заговорил нормально, буднично. Он отвернулся к плите, поднял крышку на кастрюле. — О, супчик! Очень кстати, я проголодался.

— Не увиливай от ответа! — Я подошла и шлепнула его по руке. Крышечка звонко брякнулась на кастрюлю. — Сначала объяснение, потом обед!

— Да почти ужин уже, время-то к вечеру. — Милый смахнул воображаемый пот со лба — изобразил усталость трудового человека, но я на это не повелась, так что пришлось ему продолжить. — Ты обратила внимание, что хозяйка при заселении не попросила у нас паспорта?

— Нет, а это важно?

— Конечно, потому что о двухнедельном тестовом проживании с ней договаривался Трофимов! И он собирался приехать сам, но не один, а со своей Валькой! А та, как ты знаешь, женщина своеобразная, — Денис покрутил пальцем у виска, — ей всюду хрень и хтонь мерещится. И Трофимов хозяйку об этом предупредил. Уж очень ему хочется домик тут купить.

— Так вот почему Янина Александровна все уговаривала меня не бояться! — сообразила я. — Она решила, что мы с тобой Трофимовы и я Валька! А Валька запросто может наложить вето на покупку этого дома, если ей что-то пугающее тут померещится! Но погоди…

Я наморщила лоб.

— Хозяйке-то зачем срывать покупку?

— Хозяйке незачем, — согласился Денис и сел за стол, опережая события: я еще не все объяснения получила. — Но я сходил к местному участковому, он все про всех тут знает и рассказал мне, что у Янины Александровны есть брат — Владимир…

— Художник-керамист, — вспомнила я.

И с новым интересом посмотрела на силиконовые формы в виде гигантских лап.

Керамисты же украшением интерьера занимаются, правильно? Лепят всякое, в формах отливают…

— Откуда знаешь? — слегка удивился Денис. — Видела его?

— У него мастерская во флигеле, — сообщила я и кивнула на йети-лапы: — Его работа?

— Ну! — Кулебякин энергично кивнул и расставил локти на столе так, чтобы между ними поместилась большая тарелка супа.

Я покачала головой: опять он забегает вперед!

— Владимир и Янина Александровна — совладельцы этой недвижимости, — объяснил Денис, торопясь заслужить обед. — Но у нее три четверти собственности, а у него — одна, и он уже выделил свою долю: тот самый флигель. Сестра давно хотела свою часть продать, но ей ту цену не давали, какую она хочет. И вдруг нашелся Трофимов, готовый раскошелиться! Сестра предупредила об этом брата, как положено, поскольку у совладельца в этом случае преимущественное право покупки. А художник наш очень хочет купить весь участок, но у него денег не хватает, чтобы перебить ту цену, которую дает Трофимов.

— А Янина Александровна неосторожно рассказала ему о реальных покупателях, еще и о Валькиной фобии упомянула, да? — сама догадалась я. — И креативный братец придумал, как сорвать продажу, а заодно и снизить цену, чтобы сестра в отсутствие других реальных покупателей продала все ему!

— Теперь понимаешь, почему надо задаваться вопросом «Кому это выгодно?»? — Денис дотянулся до ящичка со столовыми приборами, с грохотом выдвинул его и взял ложку. — Налей уже мне супу!

— Сейчас. — Я повернулась к плите с кастрюлей, сняла крышку, взяла половник.

И замерла, сообразив, что в нарисованной смышленым опером картине остался пробел.

Даже два пробела. Небольших, размером с клок волосяного покрова неизвестного существа.

— А как же шерсть на деревьях? — Я развернулась к Денису. — Она чья?