– Любочка! Ну разве так можно? – качала головой Марьванна – А если тебе и в самом деле приспичит за него замуж идти?

– Это как то есть приспичит? – не поняла Ира. – Ни с того, ни с сего что ли? Нет уж, если приспичит, так побежит как миленькая!

– Не знаю, кто куда побежит, но я от него так просто не отделаюсь, – ответила Любочка, уплетая блины. – Пусть он почувствует, какого это быть в шкуре Евгения!

– Ох, девка, пора тебе своих детей заводить… – вздохнула Марианна Венедиктовна. – Ирина, так у тебя-то что стряслось? Ты так и не рассказала, а ведь обещала.

Ирина отставила чашку, вытерла губы салфеточкой и глубоко вздохнула:

– Марьванна… кхм, Марианна Венедиктовна… мне, конечно же, жутко неловко, но… я ушла с этого автобуса. Не лежит у меня душа к этим билетам… Я попробую сама…

– Ну что ж… – пожала плечами пожилая женщина. – Конечно, попробуй. Почему-то мне кажется, что ты знаешь, чего хочешь.

– Да я-то знаю… – поморщилась Ира. – Только… так неудобно жить все время на ваши деньги. Мы ж понимаем, те деньги, которые вам маманя давала, они ж кончились давно.

– Я вам всю заплату буду отдавать! – тут же пообещала Люба. – И за себя и за Иру. А она потом устроится и тоже будет…

Старушка мило усмехнулась, потом молчком поднялась и вышла из кухни. Сестры переглянулись.

– Не смогла пережить, – покачала головой Люба. – Пошла руки на себя накладывать…

Девушки уже вскочили, чтобы спасти старушку, но та вернулась сама с огромным, старым альбомом.

– Смотрите… – стала листать она толстые страницы. – Это я молодая… это муж мой, первый. Там дальше все мужья пойдут по порядковым номерам. Этот вот первый. А это сынок мой, Леонид. Правда, красавец?

С фотографий на девушек смотрел рыжий парень с буйными кудрями до плеч, с гитарой наперевес. На фото парню было лет девятнадцать.

– Такой молоденький? – удивилась Люба.

– Это он после выпускного сразу сфотографировался, – пояснила Марианна Венедиктовна. – А вот он маленький… ой, ну такой хорошенький был! Я его так одевала – загляденье! Какие ему костюмчики шила – весь двор приходил любоваться…

Девушки смотрели на малыша, на мальчишку, на взрослого парня и боялись спросить самого главного – а где теперь сынок Марианны Венедиктовны? За все время, пока они живут у этой женщины, сын ни разу не появился, не поинтересовался, как живет его мать, не болеет ли. Они даже не слышали, чтобы он звонил. Вывод был один – сына попросту нет в живых.

Люба уже даже начала заранее наглаживать старушку по плечу, а Ирина тихонько приготовила стакан с водой.

– А вот эта фотография вам нравится? – вдруг лукаво усмехнулась Марианна Венедиктовна и выкинула новое фото.

На стол перед сестрами лег снимок, где молодая девушка стояла, робко теребя длинную, толстую косу, а этот самый Леонид нежно обнимал ее за талию.

– Мне так очень понравилась, – вовсю ахала Люба. Хотя чему там нравится? Незнакомый парень обжимается с какой-то незнакомой девицей. Но Марьванну надо было поддержать. – Очень нравится! А кто это? Это его невеста, да?

– Нет, это ваша мама, – просто объяснила Марьванна.

– Мама?! – в голос воскликнули сестры и прилипли к снимку.

– А ведь и точно… – первая сообразила Ирина. – У нас дома тоже фотографии, где она с косой и в этом платье… Только без Леонида…

– А чего это она с вашим сыном? Она его знала разве? – допытывалась Люба.

– Н-ну… если родила от него двух детей, думаю, знала… – поджала губы Марьванна.

– Надо же! Двух детей от него! – воскликнула Люба. – А кого это интересно?

Ирина только качала головой. Она уже догадалась, кто эти детки.

– А как они встретились-то? – только и смогла она спросить.

И Марианна Венедиктовна рассказала.

Молоденькая девушка Зиночка отправила в армию своего парня Витю Горохова и ждала его верно и преданно. Ни одна даже самая зоркая недоброжелательница в деревне не могла углядеть за ней ничего непристойного – на гулянки не бегала, по вечерам сидела дома и даже в клуб на новые фильмы не ходила. Как только Витя вернулся, справили свадьбу. И все было бы славно, если бы не одна мелочь. Витя с армии вернулся с надорванным организмом. То есть на детей Горохов был не способен. Сначала об этом не знал ни он сам, ни Зиночка, но потом молодая жена стала волноваться, а по деревне уже и слухи поползли «Зинка-то пустышка!». Зинаида была девушка не глупая, всем только улыбалась да отмахивалась «Куда, мол, нам сейчас детей! Еще и дом не достроили… и холодильник не купили… и лошадь взять задумали… и корову…». Сама же тем временем съездила к врачу, троюродная сестра у нее в городе жила, вот и свела. Тот врач собрал у нее кучу анализов, после чего совершенно определенно заявил:

– Вы, голубушка, абсолютно здоровы и деток иметь можете хоть дюжину. А вот муженьку бы вашему я настойчиво порекомендовал провериться.

Легко сказать – тащить деревенского мужика к такому стыдному доктору! А не родить тоже нельзя – на деревне засмеют. Да Зиночка уж и без того стала замечать, как недовольно хмурится Виктор, когда речь заходит о детях. Он даже раза два сердито проговорил:

– Ну сколько ты можешь на лошадь копить?! Давай уже дитенка родим! Он же даром получится!

И Зиночка решилась. В очередной раз отправившись в город, продать сметану и мясо, да кое-что прикупить, Зиночка заглянула к сестре. Троюродная сестра жила в студенческом общежитии, время проводила нескучно, да и друзей у нее было хоть отбавляй. Там Зина и познакомилась с приятным студентом – Ленечкой. Ленечку она выбрала сразу – потому что он был рыж, как их деревенская собака Рыжуха! Зиночка и сама была рыженькой, а потому подрассчитала – родится рыжее дите, и придраться будет не к чему. Рыженький, умненький, застенчивый, Ленечка не был избалован женским вниманием, а потому Зиночку полюбил сразу и навсегда! Во всяком случае, ему тогда так казалось. Сам Ленечка был мальчиком домашним, в общежитие зашел к друзьям за чертежами, да так там и остался на целую ночь. Ребята понеслись на танцы, а Ленечка с Зиной остались одни в комнате, только он, она и чертежи… На следующий день Зиночка уехала, а спустя девять месяцев родилась Любаша – рыжая, будто лисенок. Виктор был рад неописуемо! Но через неделю он вдруг заявил:

– Зин, а чего это ты мне девчонку родила? Надо бы парня!

– Кого сделал, того и родила, – буркнула Зина.

– Ну так давай я теперь парня сотворю!

Стоит ли говорить, что таким же образом родилась и Ирочка. Только Ира пошла неизвестно в кого – темненькая. Хотя Виктор сразу признал в ней свою родову, у всех Гороховых темные патлы. Только больше Зиночка с Леней не виделись.

– А откуда ж у нас тогда Федька с Райкой? – растерянно спросила Люба. – Мы с Ирой старшие, а после нас…