– Да, нелегко пришлось, – признал Девлин и сделал большой глоток. – Зато теперь у меня есть малышка Лей Энн, а значит, оно того стоило.

– У тебя есть ребенок? Мне нелегко представить тебя мужем, а отцом – и того тяжелее.

Он сокрушенно покачал головой.

– Похоже, моя жена того же мнения. Честно говоря, я сам во всем виноват. Наделал глупостей.

Он нахмурился и надолго припал к бокалу.

«Значит, он изменял», – догадалась Карсон. Ужасно, но вполне предсказуемо. Девлин не был бабником, но был вечным мальчишкой и любил женщин. Когда они были моложе, он был очень популярен. У него всегда была свободная лодка, доска для серфинга, холодное пиво, и он всегда знал, какое бунгало на Кэперс Айленд свободно на выходных. Большинство ее друзей из тех времен все еще жили на острове, но устроились на постоянные работы, обзавелись семьями и детьми. Даже Девлин попытался.

Она слышала, что Девлин был очень успешным экспертом по недвижимости на островах. Но, встретив его средь бела дня, судя по всему, сразу после рыбалки с друзьями, она утвердилась в своих подозрениях, что он так и не смог отказаться от развлечений и свободы, чтобы сделать шаг вперед и стать серьезным.

Вполне предсказуемо.

В этот момент она обернулась и посмотрела на столик Блейка. Ее сердце упало – столик был пуст. Она отошла от Девлина и направилась к столику, но не обнаружила там ни записки, ни визитки с номером телефона. Только двадцатидолларовую банкноту, подсунутую под тарелку.

Карсон взяла деньги. Щедрые чаевые, но ей почему-то казалось, что ее обсчитали.

Для Харпер первой хорошей новостью за день стало объявление пилота, что они поймали попутный ветер и прибудут из Нью-Йорка в Чарльстон, опережая график. Но выключив айпад, она вдруг пожалела о дополнительных двадцати минутах работы.

Она повернулась и посмотрела в окно самолета. Они летели сквозь облака и приближались к аэропорту Чарльстона. Снижение вызвало у нее самые разнообразные эмоции. С этой удобной точки был хорошо виден характерный для американского юга пейзаж, протянувшийся вдоль Атлантического океана. Длинные заливы извивались по зеленым болотам, напоминая о батиках Мэри Эдны Фразер. Умиротворяющая картина, яркая и сочная. Даже чувственная. Неудивительно, что юг породил столько писателей, подумала она. Здешние красоты вдохновляют.

К сожалению, ее отец так и не присоединился к их рядам. «Бедный папа», – подумала она. Несмотря на мечты, ему не хватило таланта и дисциплины. Харпер не испытывала к биологическому отцу ни любви, ни презрения. Она его почти не знала. Ее мать никогда его не обсуждала и не признавала их брак, только дала дочери его фамилию, присоединив ее к своей. В их квартире не было ни одной его фотографии. Когда Харпер достаточно повзрослела, чтобы задавать вопросы, Джорджина сказала своему единственному ребенку, что она вышла за Паркера Мьюра из-за его обаяния, чувства юмора и потенциала. И развелась с ним, потому что поняла, что ошибалась. С холодной лаконичностью редактора она подытожила: «Паркер Мьюр рассуждал о писательском деле лучше, чем писал».

Харпер видела отца всего один раз, на свадьбе у Доры. Он мог бы считаться по-прежнему красивым, если бы не был таким худым, с лицом, испорченным алкоголем. Харпер вздрогнула и сжала подлокотники кресла, последний след детского страха перед полетами. Мягкий удар, и самолет приземлился на посадочную полосу. Она сразу схватилась за телефон, нетерпеливо перебирая ногами, пока он включался. Двухчасовой перелет – целая вечность без связи.

Уходя из аэропорта, она заглянула в дамскую комнату, чтобы посмотреться в зеркало. Она хотела произвести впечатление на Мамму и своих сводных сестер, показать им, что она больше не ребенок, хотя и самая младшая. Она стала взрослой: успешной и опытной.

Ее волосы струились по плечам, словно оранжевый шелк. Большие голубые глаза с густыми темными ресницами напоминали кошачьи – Харпер специально покрасила свои светлые ресницы. Прежде чем уйти, она напудрила лицо, спрятав едва заметные веснушки, покрывающие щеки и нос.

Харпер отряхнула и одернула строгий черный хлопковый пиджак. Когда она приедет, то должна выглядеть идеально – взрослой и уверенной. На ней были узкие черные джинсы и сексуальные черные туфли на высоком каблуке. Ужасно неудобные, зато выглядят шикарно. При росте в 157 сантиметров она не хотела выглядеть рядом с сестрами и Маммой лилипутом.

Харпер решила, что поступит как мама. Нужно эффектно появиться.

Она надела на плечо черную дизайнерскую сумку, на лице заиграла довольная улыбка. Взяв чемодан за ручку, Харпер неспешно направилась к такси.

Повернув к дому, Карсон с удивлением обнаружила, что на ее привычном месте возле гаража припаркован «Лексус SUV». Она вышла из машины, забрала с переднего сиденья снаряжение и осмотрела вновь прибывший автомобиль. В отличие от ее помятого и ржавого голубого «Вольво», на серебряном «Лексусе» с номерами Южной Каролины не было ни царапинки – даже кожаный салон был безупречен. На заднем сиденье лежали детская книжка и красная толстовка. Значит, из Соммервилля приехала ее сводная сестра Дора.

Карсон огорченно вздохнула. Почему она явилась сегодня? Они не ждали Дору раньше выходных. Не то чтобы Карсон была не рада видеть сестру, но сейчас ей не хотелось ни с кем общаться. Возможно, это эгоистично, но ей хотелось провести еще несколько дней наедине с Маммой.

Карсон сняла с крыши доску для серфинга и положила ее в гараж. В нос ударил запах мха и плесени. Карсон направилась по каменной дорожке вдоль пышных гортензий, где под огромной цветущей гарденией спрятался уличный душ. Открыв дверь, Карсон перешагнула через паутину и прорастающую сквозь доски траву и включила кран. В душе была только холодная вода, но летом на острове вода всегда была теплой. Карсон сняла свою пляжную накидку и встала под душ прямо в купальнике, вдыхая сладкий аромат лавандового мыла и гардении и чувствуя, как расслабляется тело. Вытершись, Карсон заплела длинные мокрые волосы в свободную косу, взяла полотенце и свою лоскутную сумку и направилась через двор к задней двери.

В прежние времена она пронеслась бы через двор и ворвалась бы в дом, чтобы поздороваться с сестрами. Они бы визжали и хихикали и наперебой делились бы событиями прошедшего года. Из-за торопливости они успели бы только озвучить заголовки, оставив подробности на потом.

От этого было еще печальнее, что сегодня, вместо того чтобы спешить, она замедлила шаг, откладывая неизбежное. Когда Доре исполнилось семнадцать, она перестала приезжать к Мамме надолго и вместо этого лишь иногда бывала у нее на выходных, притащив какую-нибудь подругу. Даже спустя все эти годы Карсон помнила, как неприятно и обидно было чувствовать себя лишней, когда старшие девочки шептались и хихикали.

Она помнила, как Дора выходила замуж за Кэлхуна Таппера. Для своей сестры Карсон надела неловкое, вычурное розовое платье подружки невесты с туфлями того же цвета. Это было тщательно продуманное светское событие, свадьба, о которой Дора всегда мечтала. Для Карсон это был бы кошмар. Но Дора была красивой невестой, облаченной в белую пену. Хотя Карсон и приходила в ужас при мысли о том, что Дора отправится домой с этим занудой в качестве мужа.