— Я был бы счастлив покрыть всю поездку, — предлагаю я.

Лили бросает на меня свирепый взгляд, но возвращается к ней туда-сюда с Эйвери.

Деньги здесь не при чем. В прошлом, когда мои спутники узнавали, что я создатель Flight Falcon, они сразу же вели себя по-другому со мной. Будучи в списке «тридцать до тридцати» много лет назад, они забыли, что я человек, а не бумажник на ножках.

Лили должна знать о моем успехе, и она умудряется относиться ко мне так же. Если, иногда, с небольшим дополнительным расстоянием и укусом.

Но, может быть, так поступает настоящий друг.

Друг, о котором я иногда — или очень часто — мечтаю совсем не по-дружески.

— Ты заслуживаешь перерыва, — умоляет Эйвери, возвращая меня к их спору. — Все, что ты делаешь, это работаешь и ходишь в школу. Всем нужен отдых.

Голос разума, посланный мне свыше. Лили ни за что не проигнорирует совет своей лучшей подруги.

— Да, да, — пренебрежительно говорит Лили. Она тянется к телефону, но я выдергиваю его из ее рук.

Лука рассказывает о своей жене так, как будто они не перед нами в буквальном смысле. — Мне это не нравится. Подумай обо всем, что может пойти не так.

Эйвери что-то шепчет ему на ухо, и мой брат выглядит таким же взволнованным, как когда покупает костюм. Хорошо, у нас есть несколько минут, прежде чем этот разговор пойдет в совершенно другом направлении.

Лили чувствует кипящее напряжение по ту сторону видеозвонка. Она прочищает горло. — Не волнуйся. Я остаюсь всего на месяц.

— Ты всегда даешь мне жесткую любовь. Пришло время и тебе это услышать. — Брови Эйвери хмурятся с железной серьезностью. — В Нью-Йорке тебя сейчас ничего не ждет, Лили.

— Ой, Эйвери. Определенно не нужно было напоминание. — Руки Лили сцеплены. Мне гораздо больше нравилось, когда она вымещала на мне свое волнение. — Кроме того, мне не нужно это импровизированное вмешательство вас всех троих в ваши успешные карьеры.

В ее словах есть смысл.

— Ты же знаешь, что это не то, — говорит Эйвери. — Я хочу видеть тебя счастливой.

— Я счастлива.

Неловкость возвращается к вызову. Может быть, именно это имел в виду Лука, говоря о том, что отношения между мной и Лили усложняются.

Голос Эйвери возвращается в динамик. — Отлично. Я люблю тебя, и я поговорю с тобой позже.

Мы все быстро прощаемся и вешаем трубку.

Я поворачиваюсь к Лили, чье прежде взволнованное выражение исчезло. — Что ж, это было весело.

— Конечно.

Я кладу ее телефон и провожу пальцами по волосам. — Главный вопрос в том, что ты собираешься рассказать Эйвери о нашем поцелуе?

— Мне придется сказать ей правду.

Лили пожимает плечами.

Мое сердце бьется со скоростью крыльев колибри. — О да, а что правда?

— Это был один из худших моментов, которые у меня когда-либо были.

Должен был предвидеть это.

— Тебе так легко лгать себе, — поддразниваю я. По крайней мере, она не игнорирует тот факт, что поцелуй был.

Громкая вибрация собственного мобильного спасает меня от очередного возвращения Лили. Я уже знаю, от кого будет текст, еще до того, как открою сообщение.

Лука

Следи за Лили. Но не слишком близко.

Я ценю чувства, да , но я получил это. Я путешествую все время. Я отключаю телефон, бросаю его на диван и вскакиваю со стула.

— После этого мне нужно будет лечь.

Она вытягивает шею из стороны в сторону. — Мы что-нибудь делаем на ужин? Я скоро проголодаюсь.

— Как ты относишься к уличной еде?

— Если в нем есть слово «еда», думаю, мне это понравится.

Мой рот расплывается в улыбке. — Хорошо. Есть рынок с разными продавцами, которых мы можем проверить через час или около того.

— Звучит как план.

— Ах!

Я вскинул руки в воздух над собой, пытаясь отбиться от того, кто душит меня во сне.

Сквозь месиво ткани, волос и плоти я хватаю что-то и раздавливаю кулаком.

— Ой! — Лили кричит надо мной. — Ты схватил меня за грудь, Нико.

Она шлепает меня плюшевым устройством для убийства.

— Ты пытался меня убить?

Я поднимаюсь с матраса.

— Ты спишь, как убитый. — Она падает на кровать рядом со мной. В комнате кромешная тьма, если не считать потока света, исходящего из щели в дверном проеме. — Я пыталась разбудить тебя уже полчаса. Пришлось пойти на крайние меры.

— Задушив меня?

— Я не знала, что еще делать. В следующей попытке должна была быть задействована моя бигуди.

Ее голос необычайно дрожит.

Я вытаскиваю себя из-под одеяла и иду к окну, чтобы закатать шторы. В свете заката я вижу ее лучше.

Лили сидит на кровати, одетая в черную майку с глубоким вырезом, узкую юбку и военные ботинки. Острая черная подводка для глаз тянется по линии ее ресниц, придавая ей глаза Клеопатры. Вздутие ее щек и изгиб носа розовые, а веснушки имитируют ночное небо. Ее обсидиановые волосы свободно лежат на покрасневших плечах.

Мне нужно перестать пялиться на нее, особенно когда она выглядит такой же злой, как голодная пантера.

— В следующий раз я бы предпочел ведро ледяной воды. — Я ухмыляюсь. — Или, еще лучше, поцелуй.

— Ты напугал меня до чертиков, Нико.

Ее глаза не лгут. Лили действительно выглядит обеспокоенной.

— Это просто смена часовых поясов, Лили.

Она хмурится. — Мы строили планы.

— И я заснул, это не большое дело. — Мои усталые ноги несут меня обратно к кровати, и я плюхаюсь рядом с ней, солнце гаснет в окнах позади меня.

— Ты мог поставить будильник или что-то в этом роде. Мне не нравится, когда меня встают.

— Я не поддержал тебя, — оправдываюсь я, но измученное выражение ее лица мешает моей попытке сопротивляться. — Послушай, мне очень жаль. Я… я проспал. Я могу быть готов через пять минут.

— Нико, ты сказал, что мы собирались уходить два часа назад. Я проверила онлайн, и рынок, о котором ты упомянул, уже закрыт.

Два часа?

— О чем ты говоришь? — Я ищу свой телефон между простынями, но помню, что он все еще в гостиной. — Слушай, я просто найду для нас другое место. Звучит неплохо?

— Я умираю с голоду. Можешь поторопиться, и мы просто захватим что-нибудь внизу?

Ее плечи изгибаются вниз, на лице разочарование. Из-за того, что я сделал.

— Мне очень жаль.

— Уверен, ты привык делать все по-своему, и я тебя не виню, хорошо? Я все еще хочу брать дела изо дня в день, но если мы будем строить планы, было