– Боишься, что меня поймают? – Она закатила глаза. – Имей ко мне хоть капельку уважения, Хавьер. Меня мутит от отвращения при одной мысли о прикосновении Локвуда!

– Чтоб тебе пусто было, Тиндалл, – окликнул ее Локвуд. – Мои глаза не видят, но уши слышат прекрасно. – С этими словами маркиз сделал к ней широкий шаг, хватая руками воздух.

– И я не глухая, – парировала Джейн и с размаху ударила его ногой по голени. – Нечего говорить гадости о дамах, – добавила она, отбегая в сторону.

– Неблагодарная игра, – пробормотал Локвуд, снова беспомощно хватая руками воздух. Случайно он задел плечо Хавьера. – Ты мне не нужен, кузен, черт тебя дери. Толкни меня в сторону женщин.

Луиза стояла в нескольких футах от них. В ее прищуренных глазах читался вызов. «Только попробуй» – говорил ее взгляд.

Хавьер почувствовал, как по телу побежали мурашки. Нет, не в этот раз. Он взял Локвуда за плечи и повернул в противоположную сторону.

– Ты стоишь лицом к камину, – шепнул Хавьер на ухо маркизу. – В двух шагах от тебя миссис Протероу. Мне кажется, она мечтает быть пойманной.

Локвуд кивнул и сделал шаг, потом еще один. Визг притворного ужаса миссис Протероу надежно указывал ему направление.

И вдруг Локвуд стремительно развернулся и сделал бросок, столкнувшись с Луизой.

– Я кого-то поймал, – заворковал он. – Попробую угадать, кого.

Луиза замерла в полной неподвижности. Локвуд обхватил ее за плечи и, уткнувшись носом в выемку ключицы, сделал глубокий вдох.

– Определенно мне попалась женщина, если только Пеллингтон не сменил очередной раз свой запах.

– Что за грязные намеки! – раздался возмущенный голос юного денди.

– Значит, не Пеллингтон, – резюмировал Локвуд. Его голова склонялась все ниже и ниже. Теперь он уже водил носом у самого края лифа. – Хм. Я вот думаю, с какого места начинать опознание.

Луиза перехватила взгляд Хавьера, и он шагнул было к ней, всем видом давая понять, что готов защитить от притязаний кузена, но она покачала головой. Действуя быстро и четко, она достала из прически шпильку и резко воткнула Локвуду в щеку.

Взвыв от боли, маркиз сдернул повязку.

– Проклятье! Что это вы себе позволяете? Вы решили меня заколоть?

– Вы живы, – произнесла Луиза голосом таким приторным, что хватило бы на целую дюжину чашек чая, – какое облегчение для всех нас. Вы повисли на мне всей своей тяжестью и так тяжело дышали, что я испугалась, что вас хватил удар, и решила привести вас в чувство.

– Теперь его точно удар хватит, – сказала миссис Протероу. – Взгляните на его шейный платок. Он безнадежно измят. – Вдова засмеялась, обнажив крупные зубы. Ее гортанный смех очень напоминал лошадиное ржание.

Маркиз все еще тяжело дышал, потирая рукой место укола.

– Я вас поймал, мисс Оливер, и заслужил поцелуй. Вы же за честную игру?

– Разумеется, – скучающим голосом произнесла Луиза и безразлично подставила Локвуду лицо.

Поцелуй, надо сказать, был слишком влажным и слишком долгим. Хавьер задержал дыхание. Игра игрой, но в том, как вел себя Локвуд, было что-то низкое, что-то «с душком».

Наконец, Локвуд отлип от лица мисс Оливер, и Луиза, сдержанно улыбнувшись, с демонстративно поднятой головой и отведенными назад плечами отошла к стене.

Судя по всему, поцелуй ей не понравился. Отчего-то Хавьеру это польстило.

Не понравился Луизе не только поцелуй Локвуда, но и повышенное внимание маркиза в целом. Хавьер, как хозяин дома, должен был как-то на это реагировать, что не поднимало его настроения.

Синьора с неизменной тонкой сигарой в руке соскользнула с хрупкого столика в стиле рококо, на котором просидела всю игру, смерила Локвуда долгим взглядом и объявила:

– Сazzo!

И выпустила струйку дыма ему в лицо.

Локвуд не говорил по-итальянски, зато Хавьер говорил. По крайней мере, он владел «варварским языком» в достаточной мере, чтобы понять, что синьора обозвала маркиза мужским половым органом.

И, судя по блеснувшим озорством глазам мисс Оливер, любительница Данте тоже знала это слово. Когда Луиза и граф встретились взглядами, ее губы расплылись в улыбке. Она прикрыла ладонью рот.

«Эй, – напомнил себе Хавьер, – попридержи коней». В том, что она читает Данте, нет ничего удивительного. И улыбка у нее вполне обычная, и в узкой ладони с длинными пальцами, которой она прикрыла губы сочного малинового оттенка, тоже нет ничего особенно изящного.

«Эй, попридержи коней», – вновь сказал себе Хавьер. С ним такое уже бывало: глаза видят прозу, а в голове сами собой слагаются стихи. Гости смеялись, подтрунивали друг над другом, а он все смотрел на эту Диану-охотницу, которая могла, не поморщившись, заколоть обидчика шпилькой. Которая знала, как переводится «сazzo».

А между тем игра продолжалась, становясь все веселей и раскованней. Продемонстрировав всем желающим след от укола – боевое ранение, Локвуд вновь надвинул повязку на глаза и вскоре поймал миссис Протероу. Вдова громко визжала от радости, в то время как Локвуд тискал ее грудь. Все были довольны.

– Луиза, твой черед водить! – выкрикнула Джейн.

– Разве с нас не хватит этой игры? – торопливо произнес Хавьер. – Может, пусть лучше синьора нам споет?

– Слушать музыку? – недовольно переспросила леди Ирвинг. – Какая скука! С тем же успехом мы могли бы вернуть в гостиную Сильвию Аллингем, а заодно еще и викария. Или двух.

Хавьер привычно изобразил презрительное высокомерие.

– Как можно, миледи! Вам не жаль служителей культа? Любого из них хватит удар, едва он переступит порог моего дома.

Луиза выхватила красный шарф из рук Локвуда.

– С чего бы, милорд? Вы думаете, что викария могут убить изысканные яства или нарядное убранство вашего дома? Я до сих пор не увидела у вас ничего, что оскорбляло бы приличия.

Она повязала шарф так, что он закрыл ее глаза и переносицу. Жаль, что не рот, подумал Хавьер.

– Чепуха, – заявила миссис Протероу. – Все знают, на какие шалости способен лорд Хавьер.

– Вам виднее, мадам, – ответила Луиза. – Я, должно быть, что-то упустила.

– Вы правы, мисс Оливер, – вступился за нее Хавьер. Голова снова начала нещадно болеть. – Я хочу, чтобы моим многоуважаемым гостям было хорошо в моем доме, и я не желаю их шокировать. Слишком сильно, – сделав многозначительную паузу и придав лицу соответствующее лукавое выражение, добавил Хавьер.

Миссис Протероу захихикала, на что и был расчет, и все пошло по накатанной. Никто ничего не заметил.

Его репутация не пострадала. Разве что Луиза осталась при своем особом мнении. Тот момент истины в библиотеке не прошел для нее бесследно.