– А что им еще остается? – пожала плечами Тина.

– Как ты сюда попала?

– Перелезла через решетку, запрыгнула на балкон.

– Запрыгнула?.. – Гирта нервно теребила рукав платья.

– Я ведь киборг. Пошли скорее!

– И куда я денусь потом?

– Попросишь политического убежища. В Кеодосе много инопланетных посольств, и кое-кто из них обрадуется случаю насолить Манокару. Можно и к здешнему правительству обратиться.

– Слишком неожиданно, Тина, – Гирта сжала руками виски. – Я никогда не верила всему, что про тебя рассказывают… Но я не могу бежать. У меня двое детей, и я жду еще одного.

– Где они?

– Спят у себя, на первом этаже.

– Мы заберем их с собой, – Тина прикинула, что в аэрокаре Джеральда вполне хватит места для пятерых.

– Нет, все это слишком неожиданно…

– У нас просто нет времени для долгих объяснений. Помнишь, как ты хотела вырваться с Манокара?

– Это было детство, – Гирта грустно улыбнулась. – Прошло все-таки десять лет. У меня наладилась жизнь, я – четвертая жена консула…

– Послушай, ведь ты должна безвылазно сидеть дома и соблюдать дурацкие обычаи! Когда-то тебя пугала такая перспектива.

– Я привыкла, – Гирта вздохнула. – Лучше уходи, пока тебя не арестовали.

Тина поняла, что эта усталая, печальная женщина, совсем не похожая на прежнюю Гирту, никуда с ней не пойдет, и на шаг отступила.

– По крайней мере, вы, четверо, нормально между собой ладите?

Болезненная гримаса, промелькнувшая на лице Гирты, означала, надо полагать, отрицательный ответ.

– В последнее время нас всех сблизило общее несчастье – господин изменяет нам с незийскими танцовщицами, – в ее голосе появилась горечь.

– Гирта, ну какая тебе разница, с кем консул трахается? Ты сможешь начать новую жизнь, твои дети вырастут свободными людьми – подумай об этом!

– Уходи, – вздохнула Гирта. – Ты ничего не понимаешь.

– Прощай.

Тина вышла на балкон, окинула взглядом двор – никого – и спрыгнула на землю. На душе было тяжело. Такое ощущение, как будто Гирта – независимая, остроумная, полная энергии – умерла и ее опустевшую оболочку занял совсем другой человек.

Разочарование не мешало Тине быть настороже, она вовремя отступила за ствол ракуны, когда из-за угла нетвердой походкой вышли в обнимку два сотрудника консульства.

– Деньги… Деньги я растратил, да… – говорил один заплетающимся языком. – Зато я честный…

– Тиш-ше… – оборвал его второй. – Тут везде эти… негуманоиды… Они нас зомбируют, если мы допустим в себя скверну… Славься, Манокар, гордая планета!.. – затянул он вдруг срывающимся голосом государственный гимн, но потом потерял равновесие и растянулся на белевшей в темноте дорожке.

Незамеченная, Тина перепрыгнула через ограду, вытащила из-под куста сверток с одеждой. Джеральд ждал ее на соседней улице, в своем аэрокаре.

– Ты одна?

– Одна. Поехали.

– Сорвалось?

– Нет. Просто она не захотела бежать.

Аэрокар поднялся в небо. Внизу стеклянно блестели округлые купола, серебрились двускатные крыши, покрытые материалом, издали похожим на рыбью чешую, переливались разноцветные рекламные щиты, колыхались ветви высоченных ракун, медленно кружили мобильные фонари.

– Завтра у тебя деловая встреча с Генлаором? – помолчав, искоса взглянул на Тину Джеральд.

– Да.

– Тогда я знаю, что нужно сделать.

– Что?

– Постричь тебя.

– Нет уж, только не это!

– Тина, когда я смотрю на твою прическу, мое сердце дизайнера обливается кровью. Между прочим, я регулярно стригу Ольгу и Ийму Вевано – обе гордятся своим безупречным вкусом, но к моей работе у них претензий нет.

– Джер, ты великолепно работаешь, только я не хочу никаких элегантных причесок. Если бы ты знал, как меня достали этим в школе на Манокаре! Нас учили быть красивыми, учили производить на окружающих приятное впечатление. Тех, у кого что-то не получалось, били. По лицу. Жаль, что Манокар так далеко от Тергарона.

– Почему? – не понял Джеральд.

– Потому что тергаронцы не упустили бы случая развязать войну и захватили бы Манокар. Они, конечно, жестокий народ, но у них нет того тихого изуверства, которое процветает на Манокаре. В общем, хуже бы не стало.

– А ты училась плохо? – осторожно поинтересовался дизайнер. – Извини, если…

– Сначала плохо, а потом, в старших классах, почти на «отлично». Я пошла на компромисс и очень старалась.

– И теперь тебя раздражает красота? Может, тебе стоит посетить психотерапевта? Я знаю одного хорошего, и берет он по-божески…

– Спасибо, Джер. Красота меня не раздражает. Мне нравится смотреть на красивых мужчин и женщин, но сама я лучше всего себя чувствую, когда у меня волосы откромсаны кое-как и одежда попроще. Если что-то использовалось как орудие ломки, оно теряет всякую ценность.

– М-м… Я-то вырос на Земле, у нас там другие школы… Такие вещи трудно представить. Но раз ты идешь на деловую встречу с директором корпорации, тебе надо быть на высоте.

– Не беспокойся, – Тина усмехнулась. – Генлаора я интересую прежде всего как киборг, а как киборг я и так на высоте.

Саймон укладывал вещи. На Элакуанкос обрушился тропический ливень, город был почти неразличим за его пеленой. Там, внизу, поднялась вода в каналах, заблестели в кои-то веки вымытые витрины, по улицам бежали бурлящие красные ручьи. В старой гостинице все помещения отсырели, и даже хрустящие поджаристые вафли, которые здесь каждое утро подавали на завтрак, сегодня оказались слегка влажными. Саймон съел их машинально, не чувствуя вкуса. Его ждал Кеодос – столица и административный центр Неза, нарядный мегаполис с управляемым климатом. Никаких ливней там не будет, зато будут враги. Много врагов, и худшая из них – Тина Хэдис.

Саймон сморщился, словно собирался заплакать, но пересилил себя и с тяжелым вздохом стал перекладывать из шкафа в чемодан одежду, флаконы с краской для кожи, пакетики с париками. Он придумал, как искупить свою вину перед «Перископом» и заработать много мейцана: для этого надо заставить Тину совершить еще одно убийство – и непременно оказаться рядом, отснять материал. Но вот тут-то и крылась загвоздка: Саймон боялся этого бездушного дьявольского создания до дрожи в коленях, до мучительных спазмов в животе. Киборги еще страшнее негуманоидов, и Саймон никогда не понимал тех, кто общается с ними, как с людьми. Но придется преодолеть себя, иначе – никакого мейцана.

Горничная сообщила, что прибыл аэрокар. Появился робот-носильщик – облезлый, с помятым корпусом, как и вся техника в этой гостинице, – подхватил чемоданы и со скрипом выкатился в коридор. Саймон обреченно потащился следом.