Проводив насмешливо сощуренными глазами официанта, который принес два меню в кожаных папках с тиснением, Костя облокотился на стол и доверительно понизил голос:

— Все это напоминает мне плохой спектакль. Согласитесь, что все эти их «здравствуйте, господа!», «приятого вечера, господа!» — неискренние и глупые до смешного. Лично у меня вне стен этого заведения мало поводов, чтобы считать себя господином… Эх, жаль, наш российский менталитет не позволяет вместе с интерьером и меню позаимствовать у итальянцев и их демократичный стиль обслуживания! В рестораны для миллионеров я в Италии, естественно, не хожу, врать не буду, наверное, обслуживание там соответствует рангу посетителей, а в ресторанчиках вроде этого царит совершенно иная, дружелюбно-семейная атмосфера. Камерьери, то есть по-нашему официанты, — веселые, приветливые, улыбаются тебе, как хорошему знакомому, особенно если побалуешь их двумя-тремя фразами на их родном языке… Впрочем, что я вам рассказываю? Вы, конечно же, не раз бывали в «сапожке».

— Да-да, приходилось… — рассеянно отозвалась Люся, просматривая меню и выпадая в осадок от здешних цен: в компании с альфонсом, решившим оттянуться в кабаке за счет богатой дамочки, пришлось бы вытряхнуть все до последней копейки, а то и оставить паспорт в залог! Спохватившись, что при одной лишь мысли об этом могла невольно побледнеть, она легко захлопнула папку и сказала со светской улыбкой: — Стало быть, вы предпочитаете отдыхать в Италии?

— Главным образом я езжу туда по делам службы. У нашей клиники тесные связи с Болонским медицинским центром. Отдохнуть, к сожалению, почти не удается. Но, если вдруг выпадет свободный день, обязательно беру машину и отправляюсь в какой-нибудь старинный городок. В Парму, Фаенцу, Падую, Равенну… — И, отложив в сторону кожаное меню, которое быстро пробежал глазами, по-видимому, лишь сверившись с хорошо знакомым ассортиментом, он принялся рассказывать о своих поездках по Италии, причем с неожиданно жаркой увлеченностью.

Люся только слушала и улыбалась: откуда что взялось? Блеск в глазах, страсть, темперамент. Завидное знание истории и, редкий для русского человека случай, географии. Итальянский он тоже вроде неплохо освоил. Вот тебе и доктор! А еще говорят, народ у нас совсем отупел и ничем не интересуется.

Неверно истолковав ее молчание, Костя остановился на полуслове и стал извиняться, что сел на любимого конька, утомил, нагнал скуку.

— Что вы, что вы! Просто я заслушалась. Вы замечательный рассказчик! Кажется, будто я сама побывала в вашей любимой Равенне с ее необыкновенными мозаиками, золотыми рыбками, плавающими в подземелье, и могилой Данте…

Говорила она абсолютно искренне, но и не забывая о том, что, как свидетельствовал ее жизненный опыт, кратчайший путь к сердцу мужчины лежит вовсе не через желудок. Тверди ему постоянно, если хватит терпения: милый, какой ты замечательный, талантливый, гениальный! — и дело в шляпе.

Как и следовало ожидать, доктор расцвел и, поглаживая пальцами короткую русую бородку, с удовольствием сообщил, что Эмилию-Романью и Тоскану он исколесил вдоль и поперек. В Венеции, Флоренции, Риме и Милане, само собой, был неоднократно. Теперь мечтает добраться до Неаполя и дальше, до Амальфитанского побережья. Там, он читал, сказочная красота!

Очевидно, он постоянно контролировал себя, потому что на этой и впрямь чрезмерно высокой ноте замолк и, явно не желая показаться излишне восторженным, поспешил исправиться, добавив тоном усталого от жизни человека, что все это, дескать, пока несбыточные мечты. Дел невероятно много: клиника, больные, кафедра, аспиранты, студенты… Кроме того, его маме уже за восемьдесят, надолго ее не оставишь: давление, суставы. А еще имеется кот Филимон, который страшно без него скучает…

Судя по вновь загоревшимся глазам, кот был второй, после вотчины Берлускони, страстью доктора. Что ж, Люся и сама любила всякую пушистую, не сильно кусачую живность, однако не настолько, чтобы повествование об огромном сибирском котяре с сентиментальным характером могло захватить ее целиком, хотя, конечно, и добавляло красок к портрету его хозяина. Только не тех, которые требовались в первую очередь. Странно, но при всей своей кажущейся открытости доктор ни единым словом не обмолвился о своем семействе. Допустим, прикидывала Люся, умолчание о жене входит в правила игры, однако о любимых детках мужчина такого склада должен был упомянуть обязательно… Неужели старый холостяк? — перепугалась она, не выносившая эту категорию мужиков — эгоистов, чистоплюев и зануд с неимоверным количеством идиотских холостяцких привычек. После нескольких дней общения с подобной особью уже хочется бежать куда глаза глядят. Нет, только не это! Чур меня, чур!

И все-таки что-то в Константине было определенно неженатое. Он не суетился: украдкой не озирался по сторонам и не сверялся со временем, не отключил мобильник, наоборот, положил его перед собой на стол. Кстати сказать, женатый мужчина, откомандированный в Италию, вряд ли бы так вольно раскатывал по средневековым замкам и старинным аббатствам. В свободное от работы время он, голубчик, высунув язык носился бы с жениным списком по бутикам и аутлетам…

— Чем я вас насмешил?

— Похождениями вашего Филимона! — мгновенно нашлась Люся, уже полностью включившая слух и, к счастью, успевшая не пропустить мимо ушей важную деталь: сейчас котище блаженствует на даче в компании с Костиной матерью и теткой. Так вот зачем его хозяин ездил за город в прошлый четверг! Это что ж получается, они соседи по дачной станции?

Додумывать, хорошо это или плохо, она уже не смогла: к ним шел официант, и ей вдруг нестерпимо, до головокружения, захотелось есть.

— Что господа будут заказывать?

С утра проглотившая по давней привычке лишь обезжиренный йогурт и чашку кофе без сахара, Люся разгулялась — заказала не только бокал красного вина, салат и эспрессо, но и, по подсказке Кости, пасту с белыми грибами. Костя заказал то же самое, только вместо вина — минеральную воду. Он за рулем. Вон его машина.

— А по-моему, кто-то говорил, что, если я не приду к Тимирязеву, он напьется… — собралась было поподтрунивать Люся. Но тут голова у нее совсем пошла кругом, сердце застучало по-бешеному, и конец фразы помимо воли получился протяжно-жалобным, как на заезженной пластинке: — …на-а-а-пьется с го-ря-я-а-а-а…

Вместо синего «форда фокуса», припаркованного у входа в ресторан, она увидела того, кого надеялась не увидеть больше никогда в жизни!

На веранду поднимался мужчина в светлом пиджаке. Его невозможно было не узнать или спутать с кем-либо и по прошествии черт знает скольких лет. Даже теперь, в свои… сколько же ему сейчас?.. пятьдесят восемь?.. красавец-брюнет со светлыми, «святыми» глазами, он по-прежнему выделялся среди прочих смертных. И, как всегда, любимца женщин сопровождала светловолосая куколка. Правда, девица в голом платье была далеко не такой милашкой, как прежние его пассии, но тем не менее…

— Что с вами? Вам нехорошо? — переполошился Костя, а когда Люся не очень уверенно покачала затуманенной головой: «Нет-нет, все нормально», — попытался пошутить: — Я ж говорил, стоит мне познакомиться с красивой женщиной, как она тут же становится моей пациенткой!