— Ну что же, молодой человек, — сказал он укоризненно, — вы совсем не выглядите смертельно больным. И голос чудесным образом в лучшую сторону изменился. Сильный, вполне здоровый. А чем от вас так несет? Спиртом протирались, чтобы температуру сбить?

Иван замер, появления начальства на пороге он никак не ожидал.

— Это ты чего? — сделал шаг через порог Хомич, в попытке прийти ему на помощь. — Ты что творишь? Это всё из-за Ксюши?

— Я пустил ситуацию на самотёк и она вышла из-под контроля, — заявил Иван, выйдя из ступора и решив, что терять, собственно говоря, уже нечего. — У меня нет другого выхода. Понимаете? Если я уеду, то потеряю девушку. Навсегда.

— Ой, Ваня, Ваня!.. — с укором проговорил Литвинов, вздохнув. — И уволить бы тебя, но жаль дурака. Да и если я скажу директору, что ты натворил, мне вслед за тобой тоже прилетит. До какого числа у тебя бюллетень?

— Бюллетень? — застыл с ошарашенным видом Иван.

— Алдонин! Твою мать! — закричал Литвинов. — Спустись уже с небес на землю! Будь мужиком, возьми себя в руки! Не заставляй увольнять тебя за прогулы и срыв зарубежной поездки! Тебе нужен бюллетень!

— Не до этого было… Да и кто мне его выдаст, если я ночью плохо себя чувствовал, а сейчас уже нормально?

Литвинов долго бушевал и ругался на него, называя дураком. Наконец, как-то сразу обмякнув, сел на кровать, и сказал:

— Записывай телефон. Ирина Леонидовна Баркина. Первая городская больница имени Пирогова. Скажешь, что от меня. Ну и подари женщине хорошую бутылку. Бери больничный на неделю. Якобы тебя госпитализировали по подозрению в воспалении легких, но все обошлось сильной простудой.

Иван записал телефон.

— И сделаем так, молодой человек. Ни в какую Болгарию я вас больше отправлять не буду, конечно. Пошлем другого специалиста. Но чтобы за эту неделю вы все свои любовные дела решили. Если все это будет продолжаться и дальше, жду заявления по собственному желанию. Которое я охотно подпишу. Все понятно?

— Обязательно, — пообещал Иван, поняв, что раз замдиректор перешел на официальное «вы», то больше снисхождения он точно не дождется. — Спасибо вам за понимание.

Москва. Квартира Ивлевых.

Руслан узнал у тёти Дили московский адрес сестры и приехал в Москву. Дверь открыл отец. Надо было видеть его лицо. Он молча обнял сына и, даже, слегка прослезился. Пока Руслан умывался с дороги, Загит позвал Галию.

Только тот вышел из ванной, сестра повисла у него на шее.

— Знал бы, что меня тут будут так принимать, раньше бы приехал, — охрипшим голосом сказал Руслан.

— Когда ты приехал? Надолго? — засуетилась сестра, накрывая на стол. — Руслан! Как я рада! — опять подскочила она к нему и сжала ему руки чуть выше локтя от избытка чувств.

— Лийка! — рассмеялся он. — Ты уже мама, а всё дурачишься.

Галия накормила его, с удовольствием наблюдая, как брат ест. Потом заставила его рассказать о семье, о том, как они живут, как Маришка в ясли ходит. Он послушно рассказывал до тех пор, пока из спальни не послышался детский плач. Галию тут же как ветром сдуло.

— Пап, поговорим? — воспользовался моментом Руслан. — Где мама?

— Сам не знаю, — взглянул на сына Загит.

— Ты не собираешься её искать?

— Зачем? Ты же сам говорил, что ей в понедельник на работу. К понедельнику объявится.

— И тебе всё равно, где она? — удивлённо смотрел на отца Руслан.

— Сын, я понимаю, что это звучит для тебя дико. Но я, правда, устал. Я это только этим летом понял. Посмотрел, как другие живут, и понял, что сам я всю жизнь просидел на пороховой бочке. Либо дети плохие, что мать не слушают, либо их мужья и жены против нее настраивают. Скандал на скандале. Жалоба на жалобе. Все последние годы, как вы подросли, в постоянном ожидании, что вот-вот опять где-то рванёт. Я, просто, не знал, что можно жить по-другому. А теперь знаю. Я устал. Я так больше не могу.

Тут раздался звонок телефона и Загит пошёл в коридор. Потрясённый Руслан на автомате прислушивался к словам отца в коридоре.

— Рафик⁈ — воскликнул Загит. — Здравствуй…

Руслан тут же оказался рядом, прислушиваясь.

Брат доложил отцу, что посадил мать на поезд до Хабаровска. Через сутки с небольшим она будет в Москве.

— Значит, она была у тебя, — посмотрел на Руслана Загит, тот удовлетворённо кивнул. — А то Руслан панику поднял, что мать пропала. Даже в Москву примчался… Да, он рядом…

Раф от неожиданности растерялся, а Руслан сам попросил у отца трубку. Загит ушёл на кухню, чтобы не стоять у детей над душой и собраться с мыслями. Значит, Оксана все же предпринимает шаги, чтобы примирится с детьми и их семьями. И активные шаги, во Владивосток летала! Апатия, поглотившая Загита в последнее время, сразу отступила. Хотелось узнать, как жена слетала к Рафику, но парни всё никак не заканчивали разговор.

Раф рассказал, как мать неожиданно приехала. Его очень беспокоило её поведение. Чего она, вдруг, примчалась? Вместо того, чтобы праздновать вместе с отцом его юбилей? Вся взвинченная, нервная.

— Как она себя чувствует? — спрашивал он брата. — Она, здорова, вообще?

— Да, вполне, — ответил Руслан, понимая, что отец слышит его.

— А что с ней?

— Это не с ней.

— А с кем? С отцом?

— Да.

— Так… А почему он в Москве?

— Есть причина.

— Короче, брат, позвони мне домой или на службу, — попросил Раф. — Лучше на службу. Чувствую, нам надо серьёзно поговорить.

— Точно, — согласился Руслан. — И чем быстрей, тем лучше.