Истомин отложил автомат, схватил обе гранаты, висевшие на поясе убитого охранника, вырвал кольца и бросил два небольших цилиндра под палубу. Он успел схватить автомат, вырвать один магазин из подсумка охранника и бросить свое тело вперед кувырком. Истомин смог даже заменить пустой магазин, когда по нему ударили очереди, а потом пол под ногами вздулся огромным пузырем.

Это было странное ощущение. С одной стороны, Андрей как будто видел, как вспучивается палуба, прорывается вверх огненный столб, как катер раздирает на части от взрыва двух фугасных гранат и детонации бензиновых паров в топливных баках. Все это было как в замедленном кино.

С другой стороны, он почувствовал, как его со страшной силой ударило по ногам. Истомин взвился в воздух. Несмотря на боль в ногах, в барабанных перепонках, в голове, он ощутил состояние полета, даже легкость какую-то. Андрей успел подумать, что он взорвал-таки катер, пустил на дно и диверсантов, и секретный «Посейдон», и себя, носителя хитрого чипа, вживленного под кожу. Он смог сделать это, погиб, но победил.

Еще один катер, но гораздо меньше и тихоходнее, появился на месте взрыва спустя пару часов. Несколько человек в шортах и темных очках любовались огромным количеством всяких разных обломков, плававших на поверхности воды. Они даже пытались кое-какие подцепить большим рыбацким сачком.

Мужчина с выбритым до блеска черепом и большим шрамом на груди распоряжался на борту, покрикивал на помощников. Чувствовалось, что он зол до крайности.

– Моррисон, на «Касатке» оставалась взрывчатка? – спросил этот субъект молодого человека с фигурой пловца.

– Не должно было оставаться, сэр. Когда мы выволокли русского из-под воды, их баржа и буксир вовсю горели и тонули. Все заволокло дымом. Это взорвалась торпеда, пущенная с «Касатки». Потом мы ушли, а «Касатка» должна была сбросить взрывчатку в море, чтобы гарантировать гибель других пловцов, о которых мы просто могли не знать.

– Проклятье, что там могло произойти? – зло скаля зубы, процедил старший. – Смотри, это обломки палубы. Они обгорели и разлетелись в щепки. Их просто в пыль разнесло!

– Сэр, а стоит ли беспокоиться? – спокойно спросил Моррисон. – Парней жаль, но это их работа. Русский был нам нужен, но с комплексом мы разберемся и без него. Не переживайте.

В это время в паре миль севернее показалось какое-то судно. Мужчина с выбритым черепом посмотрел на него, потом на часы.

Он принял решение и крикнул рулевому:

– Картер, давай к острову! Сделаешь полный круг со скоростью пять узлов.

– Хотите убедиться, что никто не добрался до берега? – спросил Моррисон.

– Чем черт не шутит!

– До острова почти морская миля. После такого взрыва люди не выживают. Если такое и случается, то эти счастливчики обычно не в состоянии плавать. Тем более на такие расстояния.

– Течением могло прибить кого-то к берегу. Лучше проверить и убедиться, чем сомневаться, – проворчал командир, потом повернулся к своим людям и гаркнул: – Эй, парни! Дайте сюда пару биноклей.

Катер подошел к острову на полкабельтова. Ближе было опасно, потому что там в нескольких местах виднелись буруны. Близко к поверхности подходили камни, и ничего не стоило разбить катер.

Двое мужчин осматривали остров в морские бинокли и тихо переговаривались.

– Голые камни и скудная растительность. Берег чистый. Ничего.

– Вон справа под пальмами!.. Видишь?

– Где? Это камень. Похож на конскую голову. Если бы кого выбросило тут на берег, то он валялся бы в полосе прибоя. Да и прошло уже больше двух часов.

– А это не тело? Черт, глаза слезятся! Вон, смотри, Моррисон. Сразу за камнями!

– Нет, сэр. Это просто продолговатый камень выступает из песка. Они тут серые, сливаются все. Глазу зацепиться не за что. Одно слово – скалы.

Катер замыкал круг вокруг острова. Кроме двух наблюдателей, внимательно разглядывающих остров в бинокли, никто на борту уже не проявлял интереса ни к кусочку земной тверди, ни к месту трагедии. За долгие годы войн и просто отдельных боевых операций, проводимых в различных точках земного шара, наемники привыкли равнодушно смотреть на смерть и теперь скучали.

«Да, кто-то погиб, но это неизбежно при нашей профессии. Не повезло. Сейчас вернемся на базу. Кто-то заступит на службу, а кто-то отправится в бар, где есть холодное пиво, кондиционированный воздух и бильярд. Завтра опять кто-то может умереть, но это же не повод не жить сегодня. Просто работа такая. За которую хорошо платят».

Андрей закашлялся. Горло горело от соленой воды, его как будто бы драла железная терка. Желудок раз за разом сворачивался в тугой узел, заставляя все тело изгибаться в рвотных судорогах, выворачиваться наизнанку. Андрею было так плохо, что он не сразу обрадовался тому, что остался в живых.

Собственно, иных мыслей в его голову и не могло прийти. Нельзя сказать, что он не верил в Бога, в существование потустороннего мира. Истомин не задумывался на эту тему. Да, после окончания училища Андрей вместе с группой бывших однокурсников сходил в церковь и освятил новенький офицерский кортик. Он с удовлетворением сознавал, что в детстве его окрестили. Истомин был совсем не против того, что на военной базе у них есть священник, к которому ходят рядовые матросы и офицеры. Сам он этого не делал, даже когда возвращался домой после сложных и опасных операций.

Нет, один раз Андрей все же зашел в церковь по собственной инициативе. Правда, он постеснялся рассказать об этом кому бы то ни было. Это случилось вскоре после возвращения из Парагвая, где погиб друг детства Сашка Ветров. Истомин поставил свечку за упокой его души.

Одним словом, у Андрея даже и в мыслях не было, что он уже умер и попал в ад или рай. Все его ощущения означали только одно – он нахлебался морской воды. А еще у него адски болела голова.

Андрей почти на подсознании выползал по камням из воды. Он поднял руку, потрогал здоровенную шишку над правым ухом и только потом открыл глаза.

Смотреть было больно. Больше всего Истомину хотелось выбраться из воды, оказаться в каком-нибудь теплом сухом месте и забыться. Андрей сознавал, что жив, но это его почти не радовало. Была только боль и дурнота. Гидрокостюм, в котором диверсанты вытащили его из воды еще в Черном море, так и оставался на Андрее. Сейчас он на спине нагревался солнцем, и это было приятно.

Андрей наконец-то окончательно выбрался из воды, собрал в кулак все свои силы и волю. Нужно было понять, где он находится, какова обстановка вокруг. Ведь Истомин был пленником, а потом взорвал катер, на котором его куда-то везли. Он каким-то чудом остался в живых, но сумеет ли выжить?

Андрей поднялся на четвереньки, потом встал на колени и выпрямился. Справа и слева изрезанная береговая линия. И всюду лишь камни. Большие, маленькие, целые россыпи. Среди этого слабо всхолмленного каменного царства виднелись небольшие заросли кустарников из рода ксерофитов да отдельно растущие кривые, чахлые дубочки, сосенки и кипарисы.