– Ну и ладно.

Бсорол как-то странно передернулся, и Свёрл не сразу понял: его первенец только что очень по-человечески пожал плечами – и не собирается больше ничего объяснять.

Отец-капитан решил, что должен уделять больше внимания детям и пристальней следить за тем, как они меняются. А пока нужно заняться проблемой беженцев и опасности, исходившей от Цворна. В конце концов, единственный ответ оказался вполне прадорским: Цворн должен перестать быть угрозой.

Блайт и его экипаж были чудной компанией. Их порой весьма странный образ действий определенно проистекал из времени, проведенного в непосредственной близости от Пенни Рояла. Но разобраться в их настроениях оказалось довольно просто, и он знал, что не слишком им нравится.

Они были честными торговцами или, скорее, чуть-чуть расширили для себя границы государственных законов, Трент же работал на Изабель Сатоми, а она занималась на Погосте работорговлей. Это означало похищение людей-жертв и заражение их вирусом спаттерджея, делавшим их неимоверно выносливыми физически. Далее у людей вырезался мозг и часть позвоночника, которые заменялись прадорским «рабоделом». Трент похищениями и потрошением не занимался, его и его товарища наняли в качестве телохранителей, обязанных пресекать любые попытки других криминальных авторитетов посягнуть на территорию хозяйки. И все же, хотя его жертвы, попадись он сам в их руки, сделали бы с ним ровно то же, он пытал и убивал людей и поэтому был виновен в массовых смертях не менее, чем Сатоми.

Экипаж сошел с «Розы» праздновать – ну и хрен с ними. Здесь, на Внешней космостанции Авиа, капитан Блайт передал станционному ИИ тысячи кристаллов-мемплантов, получив вознаграждение, сделавшее и его самого, и его команду неприлично богатыми. Кроме того, их ждала плата за два объекта, прихваченных из системы Масады. Поскольку одним из этих объектов был он сам, Трент Собель находился не в том настроении, чтобы что-то отмечать и веселиться, – он остался в отведенной ему маленькой каюте.

Сидя на кровати, он протянул руку и коснулся пальцем новой серьги, «подаренной» Пенни Роялом. Фиолетовый сапфир хранил сейчас мемозапись человеческого разума Изабель Сатоми, извлеченного из боевой машины-капюшонника, в которую она превратилась, но раньше драгоценность принадлежала его покойной сестре Женьеве и была единственной сохранившейся памятью о ней. Блайт и его команда всего лишь спасли его из искореженного «Залива мурены» по просьбе того самого черного ИИ, а теперь, привезя Трента сюда, все равно что убили его.

– Искупи, – сказал Пенни Роял, передавая сережку.

Ну и как ему, черт возьми, это сделать – даже если бы Блайт не притащил его сюда, на территорию Государства? Какую дьявольскую игру затеял ИИ – он ведь мог небось предсказать, что Блайт отправится в Государство, чтобы выгрузить мемокристаллы? Как ему спастись, если его ждет либо стирание памяти, либо немедленная казнь – приговор-то ведь вынесен?

– Собель, – раздался снаружи незнакомый голос. – Выходи из каюты – руки за голову. Без оружия. Сам знаешь, что к чему.

Вот оно. Он знал, что в опасности, с тех самых пор, как «Роза» покинула Погост. И едва она опустилась в порту Авиа, ИИ Внешней космостанции узнал, что он на корабле, несомненно, тут же выписал ордер, и вот теперь за дверью ждет, чтобы забрать его, государственная полиция. Трент потянулся к висевшему в набедренной кобуре газовому импульснику. Какая разница, умереть сейчас или позже, когда из его мозга выкачают всю полезную информацию – до последней капли. Он вытащил оружие. Пожалуй, можно было бы забрать с собой кого-то из них, но там почти наверняка голем, и борьба окажется недолгой.

«А что бы подумала сестра?»

Нет, он не сказал это вслух, вопрос сам собой выскользнул из глубин подсознания. Трент вздрогнул и огляделся, ища сгущающийся в воздухе черный бриллиант. Но нет, Пенни Рояла здесь не было.

Так что бы она подумала? Женьева почувствовала бы к нему отвращение. В Колороне, не влезая ни в какую преступную деятельность, трудно было рассчитывать на судьбу лучше, чем судьба безработного, живущего на пособие, но она всегда оставалась честной. Сестра пыталась, чтобы честным был и он, но у нее не получилось. Если бы он не связался с криминальными бандами и организациями сепаратистов, возможно, она бы была и сейчас жива? Что, если, останься он честным, драгоценность, которую сестра всегда носила на груди, как кулон, не попалась бы на глаза определенным типам и они не убили бы Женьеву, чтобы завладеть сапфиром?

Трент резко поднялся, бросил оружие на кровать, подошел к двери, приложил ладонь к сканеру запора, завел руки за голову и шагнул наружу. На плечо тут же опустилась чья-то кисть, толкнув мужчину к противоположной стене – он едва успел повернуть голову, чтобы не сломать нос. Кто-то подставил ему подножку, скрутил руки за спиной и брызнул на запястья струю гиперклея, надежно сковывая их. Затем последовал нечеловечески быстрый обыск, раздалось гудение, и он почувствовал жар мощного сканера, проползшего по нему от головы к ногам.

– Чист, – сказал первый голос.

Тот, кто склеил ему кисти, рванул Трента вверх, поднимая на ноги.

Их оказалось четверо. Сбоку, положив руку на его плечо, стояла женщина с длинными черными волосами. Потрясающая красавица, но, судя по тому, как она с ним справилась, Трент готов был поспорить, что она – голем. Двое мужчин, тяжеловесные, коренастые – накачанные, едва ли являлись големами, поскольку тем лишние мускулы ни к чему. А вид четвертого озадачивал. На первый взгляд он казался амфидаптом, но тут он пошевелился, и Трент увидел, что ноги у него как у цыпленка. Это был драколюд. И только теперь Трент заметил кое-что еще: никто из четверки не носил формы государственных наблюдателей или станционной полиции.

– Дурака свалял, Собель, явившись сюда, – сказал один из мужчин, направившись к шлюзу.

Тот был открыт, поскольку станционный ИИ велел поставить «Розу» в одну из герметичных зон.

– Угу, – согласился Трент.

Женщина-голем несильно толкнула его в плечо, чтобы он шел за другими.

Узнав, что Блайт летит сюда, Трент долго спорил с капитаном и, ничего не добившись, подумывал захватить судно. Эти чудаки позволили ему оставить оружие, и он мог бы перебить их всех, но что потом? Корабельный разум отказался бы повиноваться ему и привез бы туда, куда сам счел бы нужным.

Можно было бы уничтожить ИИ, в процессе вышвырнув корабль из У-пространства – и потом долго-долго добираться традиционным способом до какой-нибудь дыры на Погосте – путешествие могло занять целую жизнь, но в результате его жизнь оказалась бы дольше, чем ей суждено сейчас. Но он был в долгу у Блайта за спасение, экипаж состоял не из подонков, с которыми Трент привык иметь дело, и эти люди даже нравились ему – хотя сам он им и не нравился.

Он не смог причинить им вред. Что с ним не так?

Снаружи корабля, на гладко отполированном железном полу, перед рядом грузовых и пассажирских гравишахт ждал Блайт со вторым прихваченным с Масады объектом. Трент не знал, попросил ли капитана Пенни Роял и об этой любезности. Большой, причудливо раскрашенный скелет – голем, отобранный Сатоми у мафиозного босса Столмана на Литорали, – развалился на гравивозке. Забирал его Блайт неактивным, таковым он и оставался весь полет. Увидев, как похитители выпихивают Трента из корабля, капитан подошел ближе.