Наконец она вытерлась полотенцем и надела полупрозрачную ночную рубашку, подол которой доходил ей только до середины икр. Энни содрогнулась от чувственного волнения, представив себе, как появится в этой рубашке перед Сэмом.

Энни медленно расчесывала мокрые волосы. Интересно, удастся ли ей сбежать этой ночью? Вот если бы у нее было оружие!

Правда, можно ударить Сэма расческой по голове… Убрав потенциальное оружие, она порылась в своей сумке, надеясь найти что-нибудь действительно подходящее. Бумажник и ключи от машины здесь не помогут, а пилочку для ногтей Сэм уже выбросил.

Однако, как и следовало ожидать от мужчины, он не слишком тщательно обыскал ее сумку. Энни победно сомкнула пальцы на маленькой коробочке из металла с эмалью — наборе для шитья, который много лет назад ей подарила мама. Энни бережно хранила изящную шкатулку с изображением херувима и брала ее с собой во все поездки. Она радостно улыбнулась. Возможно, сегодня ночью этот серафимчик станет ее ангелом-хранителем!

Открыв коробочку, она оглядела целый арсенал вещиц, которые вполне годились на роль миниатюрного оружия: иголки, булавки и, самое главное, маленькие острые ножницы. Задумчиво сдвинув брови, Энни достала ножницы из шкатулки и положила набор обратно в сумку.

Длиной дюйма в два, эти ножницы не смогли бы перерезать толстую веревку, которой Сэм связывал ей руки, и все же из всех вещей они были самыми полезными. Если Сэм воспрепятствует ее побегу, она на время отвлечет его с помощью этой штучки. Энни снова улыбнулась. Во всяком случае, за одно можно ручаться: укол крохотными ножницами не будет расценен как подлый удар ножом в спину.

Но как спрятать оружие? Взглянув на большой кружевной воротник своей рубашки, Энни тут же нашла ответ. Отогнув воротник, она развернула ножницы острыми кончиками от шеи и воткнула их в тонкую льняную ткань — как если бы это была большая булавка. Расправив воротник, Энни испытала некоторое облегчение: теперь она была готова к бою!

Она уже собиралась покинуть отгороженный ширмой безопасный уголок, как вдруг вспомнила про противозачаточные таблетки, которые лежали в ее сумке, в кармашке на молнии. Энни не отличалась слишком свободным нравом — мало того, в последнее время у нее вообще не было постоянного любовника, — но благоразумие заставляло ее регулярно пить пилюли. «Не стоит делать перерыва, — решила она. — Кто знает, что со мной будет в ближайшие дни?»

К сожалению, таблеток оставалось всего на несколько недель. Энни рассмеялась над своими нелепыми мыслями. В самом деле, стоит ли волноваться о запасе противозачаточных пилюль, когда ты находишься в другом веке и едешь на смертную казнь?

Поморщившись, Энни без воды проглотила маленькую таблетку и наконец вышла из-за ширмы, держа в руке сложенную одежду и сумку. Сэм присвистнул. Она резко остановилась и покраснела, увидев, что он стоит напротив и пожирает ее своими темными глазами. Энни бросила одежду и сумку на стул.

— Это тоже входит в твою работу, охотник за головами? Он усмехнулся.

— Что, я уж и посмотреть не могу? Закон этого не запрещает.

— Если ты еще раз так на меня взглянешь, я напишу новый закон!

Сэм опять усмехнулся и начал стягивать с себя рубашку из оленьей кожи. Ее взору предстали красивые мускулистые руки и грудь, поросшая темными волосами, спускавшимися к плоскому животу.

— Ты хочешь раздеться у меня на глазах? — спросила она дрожащим голосом.

— Не до конца. Да никто и не просит тебя смотреть. Она сдвинула брови. У нее на глазах Сэм достал из седельной сумки наручники и двинулся к ней.

Энни подозрительно сощурилась.

— Ты становишься извращенцем? Он нахмурился.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но я не позволю тебе на меня наброситься, пока я буду мыться. Я пристегну тебя наручниками к кровати.

Он попытался ухватить ее за руку, но тут Энни вспомнила, как сильно натерты ее запястья, и вскинула руки кверху.

— Не надо, прошу тебя! Ты только взгляни на мои руки — на них ободрана кожа! И все из-за веревок, которыми ты связывал меня два дня подряд. Я не выдержу целую ночь в наручниках!

Сэм заколебался, рассматривая раны на ее запястьях. На щеке его дергался мускул.

— Что же прикажешь с тобой делать?

Энни молча уставилась на своего мучителя, и вдруг ее осенило. Она с трудом подавила торжествующую ухмылку, вспомнив маленькие ножницы, спрятанные у нее под воротником, и щедрый подарок хозяйки галантерейного магазина.

— Свяжи меня шарфами, — предложила она.

— Какими еще шарфами?

— Шелковыми шарфиками, которые мне подарила женщина в магазине. Она сказала, что они не натирают кожу.

Сэм округлил глаза и открыл рот. Это выглядело комично.

— Черт возьми! Ты что, говорила торговке, что я связываю тебе руки?

— Конечно, нет! Просто она подарила мне шарфики, чтобы я защитила ими шею от ветра. — Энни кивнула на туалетный столик. — Они вон в той коробке.

Сэм ухмыльнулся.

— Ага. Если я привяжу тебя к кровати шарфиками, тебе будет гораздо проще удрать, верно?

Энни ехидно хмыкнула:

— «Проще удрать»! Ты ковбой или нет? Ведь ты же умеешь вязать прочные узлы. Мои руки — наглядное тому доказательство!

Он задумался, потом вздохнул:

— Ладно, сестренка. Но помни: ты сама об этом просила! Он прошагал к туалетному столику и достал из коробки два длинных шелковых шарфа.

Вернувшись к ней, он тихо засмеялся.

— Значит, по-твоему, я умею вязать прочные узлы… Вскоре Энни убедилась, что он действительно это умеет.

Сэм велел ей лечь на кровать и протянуть руки к прутьям железного изголовья. Один конец каждого шарфика он привязал к ее запястью, другой — к железному пруту. В результате руки Энни оказались на таком расстоянии одна от другой, что самостоятельно распутать узлы она бы не могла. Сэм подался назад и подмигнул своей пленнице.

— Потрясающе выглядишь!

— Чтоб тебе утонуть в ванне!

Негодяй весело фыркнул и отошел от кровати.

Энни взглянула на свои путы. Черт возьми, а ведь он потрудился на славу! Петли, охватывающие запястья, были достаточно свободными и не натирали больную кожу, но узлы… они казались такими же крепкими и неприступными, как и сам Сэм!

Энни слышала, как он сел в ванну. Ничего себе ситуация! Всего два дня назад она и представить себе не могла, что будет лежать в гостиничном номере со связанными руками, а в нескольких шагах от нее будет мыться в ванне невероятно сексуальный мужчина.

Он плескался в воде и громко пел песню первых поселенцев. У него был приятный густой баритон.

Энни скрипела зубами, но через несколько минут с губ ее сорвался невольный вздох восхищения: он вышел из-за ширмы в одном узком белом полотенце, обмотанном вокруг пояса. У нее пересохло во рту, когда она увидела его великолепную фигуру — длинные мускулистые ноги, поросшие темными волосами, гладкую спину, плечи, блестевшие от воды, и мокрые каштановые волосы, завивавшиеся над ушами и на затылке. Энни зачарованно смотрела, как он подошел к своим седельным сумкам, достал оловянную коробочку с бритвенными принадлежностями, потом вернулся к ванне, взбил мыльную пену и начал бриться.