английском переводе она известна как Art Forms in Nature[29]. В каждой брошюре было представлено по десять искусно выписанных иллюстраций животных, растений или грибов. Ученый хотел приобщить людей к природе. Он предложил взглянуть на то, что видели исследователи и натуралисты, когда обнаруживали эти организмы в дикой природе или наблюдали их под микроскопом, а в случае со студенистыми существами – на то, как, по его представлению, они выглядели, дрейфуя в морских глубинах. На десятках страницах Геккель изобразил существ, которых обнаружил в коллекции «Челленджера», представив их в жизни, до того, как хрупкие тела разрушились, а цвета изменились в консервирующих жидкостях.

Строго говоря, только некоторые из них являются настоящими медузами – сцифоидными, в том числе знакомые нам разновидности, обитающие в мелких прибрежных водах, и другие, живущие гораздо глубже. На странице брошюры, посвященной сцифоидным, изображена и десмонема аннасете (Desmonema annasethe), которую Геккель открыл и назвал в честь своей первой жены – Анны Сете. У этой медузы большое сине-красное тело, бахрома ресничек, похожих на кружевную нижнюю юбку, и длинные щупальца. Мы видим, как они застыли в движении, но легко можем представить, что они продолжают извиваться и пульсировать, словно вот-вот соскользнут со страницы книги прямо к нам на колени. Чего мы не видим на этом рисунке, так это того, что в жизни медузы, кроме этой яркой медузоидной фазы, есть и другие стадии развития. Длительное время сцифоиды выглядят совершенно иначе – как маленькие полипы, прикрепленные к морскому дну. Полипы напоминают крошечные цветы, чем демонстрируют свое близкое родство с кораллами и актиниями (все они относятся к одному типу животных – Cnidaria[30], или стрекающие). В течение многих лет или даже десятилетий жизни на дне от полипов периодически отпочковываются десятки крошечных плавающих медуз, которые быстро становятся полноразмерными особями, способными охотиться, питаться и спариваться. Самки и самцы медуз живут несколько месяцев, в течение которых они выпускают в воду яйцеклетки и сперму. При благоприятных условиях – достаточном количестве пищи – это может происходить ежедневно. Оплодотворенные яйцеклетки развиваются в мельчайшие личинки, которые оседают на дно и превращаются в новые полипы. Таким образом жизненный цикл сцифоидных идет по кругу – от медузы к полипу и обратно.

В брошюрах Геккеля имеются описания и других, еще более странных разновидностей стрекающих медуз, которые он открыл, назвал и описал. Наркомедузы и трахимедузы изображены с гладким куполом, щупальцами, похожими на нити бус, и свисающим вниз трубчатым ртом, который раскрывается наподобие цветка.

В отличие от более космополитичных сцифоидных, эти медузы живут в глубинных водах и полностью пропускают фазу полипов, привязанных к морскому дну, то есть их оплодотворенные яйцеклетки превращаются непосредственно в мини-медуз.

Но эти крошечные существа не всегда сразу готовы к самостоятельной жизни: иногда детеныши некоторое время остаются внутри взрослой медузы, заимствуя ее пищу и ожидая, когда настанет подходящий момент для отделения. Представителями еще одной группы стрекающих, которую изучал и иллюстрировал в своих брошюрах Геккель, являются сифонофоры. На одном из рисунков изображен сифонофор с телом, похожим на длинный цветочный стебель, за которым тянется изящная спираль из щупалец. Другой похож на ананас со свисающим букетом из листьев и цветочных бутонов. Некоторые виды встречаются на мелководье, как, например, сифонофор под названием «португальский кораблик» с его пурпурным пузырем, плавающим на поверхности. Но все же большинство сифонофоров обитает на глубине, и эти существа слишком хрупки, чтобы можно было доставить их на поверхность, не повредив. Их нежные тела устроены совсем не так, как у других желеобразных.

Сифонофоры бросают вызов представлению о том, что значит быть индивидуумом, и Геккелю это было доподлинно известно. Вместо жизненного цикла, состоящего из постоянно повторяющейся смены фаз полипа и медузы, сифонофоры объединяют все сразу в одном теле. Полипы и медузы, известные под общим названием – зооиды, соединяются в цепочки, которые тянутся десятки метров. В 2020 году в глубоком каньоне у побережья Нингалу в Западной Австралии был заснят сифонофор из рода аполемия (Apolemia), выглядевший как гигантская спираль длиной около 45 метров. Он стал претендентом на звание самого длинного существа, когда-либо живущего на Земле. Интересно, что эти протяженные тела состоят из разных зооидов.

Другие колониальные организмы, например кораллы, представляют собой множество одинаковых полипов, являющихся полуавтономными, каждый из них способен питаться и размножаться. У сифонофоров же одни зооиды питаются, другие производят яйцеклетки или сперму, третьи представляют собой пузыри, наполненные газом, и помогают колонии держаться на плаву. Ряды зооидов синхронно пульсируют своими медузами-колокольчиками, которые помогают передвигаться в толще воды. Все группы этих зооидов, выполняющих конкретные задачи, стали настолько узкоспециализированными, что не смогут выжить по отдельности. Сифонофоры – это командная работа, в этом едином организме стираются грани между индивидуумом и группой.

Заключительные иллюстрации в книге Геккеля посвящены студенистым существам, также обитающим в глубинных зонах, но при этом значительно отличающимся от других желеобразных, имея с ними лишь отдаленное родство. Их называют гребневиками. Они покрыты восемью полосками мельчайших волосков, похожих на крошечные реснички – цилии, которые при попадании на них света начинают мерцать радужными переливами[31]. Эти волоски двигаются в согласованном ритме, способствуя плавному маневрированию животных, которые напоминают прозрачные ягоды крыжовника или инопланетные космические корабли, скользящие в морской пучине.

* * *

Страница за страницей Эрнст Геккель демонстрировал миру разнообразных глубоководных животных с нежными студенистыми телами, однако ни одного из них ученый так и не увидел живым. В последующие после его исследований десятилетия эти существа также ускользали из поля зрения людей, изучавших глубоководную жизнь. Морские суда становились все быстроходнее, а океанологи использовали все более крупное и механизированное оборудование, что лишь усложняло отлов хрупких животных и их сохранность. Только во второй половине XX века, когда исследователи сами стали погружаться под воду, чтобы наблюдать за жизнью на больших глубинах, у них появилась возможность увидеть некоторые глубоководные живые организмы. В начале 1970-х годов Уильям Хэмнер из Калифорнийского университета в Дэйвисе осознал потенциал недавно изобретенного акваланга для изучения животных мезопелагических глубин. Он сетовал на дорогостоящие исследовательские круизы на кораблях и жесткий график, расписанный на годы вперед. «Неудивительно, – писал ученый в 1975 году, – что исследовательские суда не останавливаются, пока кто-то плавает вокруг, рассматривая медуз».

Хэмнер с коллегами разработали способ безопасного погружения в глубины в условиях отсутствия видимости и стали пионерами техники, называемой «дайвингом в открытой воде». «Находясь в открытой воде, вы теряете всякое ощущение того, где находитесь, – вспоминает Элис Олдредж