class="p1">Джехенит убрала руку и улыбнулась малютке, показывая, что все будет хорошо.

Вдохнув еще раз, ребенок успокоился. Голубое сияние вокруг нее потускнело и улеглось, хотя изредка мерцание все еще можно было заметить на ее маленьком смуглом тельце. Джехенит надеялась, что со временем оно исчезнет. Пока же главное дело было сделано.

Усталый взгляд Джорджи встретился с взглядом Джехенит.

С трудом выговаривая слова, Джехенит пробормотала:

– Спасибо.

Джорджа покачала головой, как бы говоря, что не стоит ее благодарить. Она прижала руку к ладони Джехенит.

– Семья, – сказала она.

– Семья.

Когда Джехенит стояла на крыше своего дома с дочерью на руках, голубое мерцание уже исчезло.

Когда она спустилась по лестнице, Косло протянул руки к девочке, и она с благодарностью отдала ему маленькое, приятно пахнущее тело. Если он и заметил в ребенке что-то необычное, то не сказал. Он прижал ее маленькую головку к своему плечу и ворковал, начав ходить по комнате. Когда она захныкала, он покачивал ее. Они пересекали комнату и входили в следующую.

Дарган протянул Джехенит миску с кашей и ложку, и она ела стоя, жадно запихивая в рот теплую кашу.

Из дальней комнаты она слышала голос Косло – у него был приятный голос, который рассказывал ее дочери какую-то историю. Она не могла уловить каждое слово, но, похоже, это была одна из часто рассказываемых историй о королеве Крувесис и ее сестре. О том, как две девочки, родившиеся с одинаковыми дарами, могли вырасти такими разными, как гордая женщина может поплатиться за свое высокомерие, а скромная – стать королевой.

Джехенит почувствовала, как Дарган забрал у нее из рук пустую миску – она доела пищу, не заметив, отвлекшись на рассказ и собственную усталость, – и заменил ее чашкой горячего сладкого чая. Джехенит не хотела пить, но не знала, как сказать об этом. Теперь, когда женщина поела, ее тело хотело только спать.

Муж прочел ее настроение и забрал чашку. Она почувствовала, как его губы нежно коснулись ее лба.

– Иди отдыхать, – сказал он.

Пройдя в ближайшую спальную комнату, она, не раздеваясь, легла на ложе и закрыла глаза.

Она слышала, уже тише, вдалеке, как Косло напевает знакомую мелодию. Эминель не издавала ни звука. Возможно, малышка внимательно слушала, ее глаза ярко блестели. Возможно, уже спала. Но журчащий звук был таким успокаивающим, таким милым. «Старая песня, – подумала она. – Старая верная колыбельная». Она расслабилась на первых строчках, знакомых ей, как собственная кожа, когда муж запел:

Когда арканка призывает всю свою магию,

Ответ находится на глубине тысячи лиг…

Но еще до того, как ласковый голос Косло пропел следующую строчку, Джехенит окончательно успокоилась, и наконец ее глаза не видели ничего, кроме темноты.

6

Бездевичье

Во всех Пяти Королевствах

Год спустя

Только некоторые беды приходят внезапно. Другие накатывают медленно, широкими, пышными волнами, незаметно подкрадываясь по мере распространения их яда. Проснувшись однажды на рассвете, их жертвы обнаруживают не то, что наступила катастрофа, а то, что она уже давно забралась к ним на подушки, поселилась в одежде, прижилась на коже. Она незаметно проникала в дома на протяжении дней, недель, месяцев. Люди уже дышали бедой как воздухом.

Так было и с Бездевичьем.

Вполне логично, что писари Бастиона должны были заметить это первыми. Со времен Великого Договора в их обязанности входило фиксировать каждое рождение в Пяти Королевствах. Казалось бы, бесконечные списки имен, дат и мест были записаны в их огромной библиотеке учетных книг, которые хранились вечно. Писари, выделенные для каждого государства, добросовестно выполняли эту обязанность. Однако поначалу эти списки были разрозненными, хранились в небольших журналах, засунутых в сумку, ранец, карман. Эти записи могли не попадать обратно в Бастион в течение целого года – к чему такая спешка? Ради истории? Младший писарь, которая переносила записи о рождении в главную книгу, видела закономерность, но ничего не говорила, боясь, что ошибка была в ее работе, а не в самих фактах.

Именно в Скорпике эта закономерность стала очевидной, и поначалу она выглядела как удача. Покупка или продажа новорожденных мальчиков другим народам приносила товары, деньги и пищу, а больше мальчиков – больше прибыли. Запасы вина впервые грозили переполнить кувшины; советница, отвечавшая за казну, поняла, что впервые ей понадобилась вторая воительница, чтобы поднять сундук. Вскоре всего стало больше. Кроме новорожденных, которые вырастают в воительниц, – единственного ресурса, без которого они не могли обойтись.

В Арке в каждой деревне был свой собственный совет, слишком озабоченный выживанием, чтобы обращать внимание на то, что происходит в деревнях за много миль. Они оплакивали отсутствие девочек, да, но не говорили об этом ни с кем за пределами деревни, ни на дороге, ни у реки. Королева Мирриам, конечно, могла бы догадаться об этом, если бы захотела. Она лишь заметила, что давно не слышала донесений о всемогущих девочках, но это было только к лучшему. По ее мнению, их и так было слишком много.

В Сестии у фермеров и костесжигателей всегда хватало работы. Они сплетничали, когда встречались, но случалось такое редко. А их королева-жрица, Верховная Ксара, не заботилась о детях. Жрицы Святой поклялись отказаться от удовольствий в честь безбрачной жизни, которую их Богиня вела после того, как ее супруг спустился в Подземье. Нужно было планировать и проводить обряды, поддерживать запасы нации, поддерживать божественные стандарты. Жизнь за стенами ее храма-дворца оставалась именно такой: потусторонней.

В свою очередь, Паксим был слишком большой, чтобы соединить все части целого воедино. Сенаторы были заняты тем, что всегда волновало их: законами и правилами, спорами и дебатами, борьбой за власть и положение. У их овдовевшей королевы была своя собственная всепоглощающая забота: она беспокоилась о том, как растет ее сын Паулус. Каждый день, наблюдая за тем, как он учится стоять, ходить, говорить, она не забывала о предстоящем столкновении, когда настойчиво требовала сделать его первым в истории правящим королем.

Так и случилось, что Бездевичье распространилось по Пяти Королевствам незаметно. Это не выглядело как катастрофа, пока нет. Для тех, кто просто проживал день за днем, это было просто похоже на обыденность.

Часть II

Опасность

505 год Всея Матери

Три года Бездевичья

7

Дочь

505 год Всея Матери

В Скорпике

Кхара

Копье Тамуры пронеслось по воздуху, выписывая идеальную дугу. Его острие летело к нарисованной соломенной мишени так уверенно, как