litbaza книги онлайнИсторическая прозаБорис Пастернак - Анри Труайя

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 36
Перейти на страницу:

Чтобы утешиться после неприятностей, Пастернак решает отправиться всей семьей под Киев, где он снял заранее дом в деревне. Они едут туда одновременно с друзьями: пианистом Генрихом Нейгаузом и его женой Зиной. И внезапно дачная жизнь, от которой он ничего не ждал, кроме обычных сельских радостей, становится для него временем открытий. Вместе с родителями в деревню приехали дети Нейгаузов, и весь этот юный и не очень юный народ изменил привычную атмосферу «лета на даче», превратив ее в атмосферу веселья, ежедневных сюрпризов, музыки, игр — и все это кружило Борису голову. С каждым днем он, сохраняя в душе «законную» нежность к супруге, все больше скучал рядом с нею, и ему казалось, будто он попросту теряет время, пытаясь заинтересовать Женю какими-то иными проблемами, помимо материальных. Иногда она виделась Борису совершенно чужим человеком, как будто они не прожили больше восьми лет под одной крышей. С каждым днем она все больше отдалялась от Бориса, все сильнее сближаясь с их семилетним сыном Евгением, которого мать обожала. Но ради чего — чтобы угодить мужу или чтобы угодить ребенку — Женя согласилась на слияние с семьей Нейгаузов?

Центром, к которому стремились, вокруг которого собирался дружеский союз, была, бесспорно, красавица Зина, жена пианиста Генриха Нейгауза Сияющая брюнетка с изящно вылепленным лицом, с огромными глазами темно-карего цвета. Живописец Роберт Фальк писал, что никогда не забудет, как была хороша тогда Зина с этой ее посадкой головы, с этим ее профилем. Да и сам Пастернак описывает Зинаиду в послесловии к книге «Охранная грамота» как едва ли не сверхъестественное виде́ние: «Освещенная извне улыбкой, она очень напоминала один из женских портретов Гирландайо. Тогда в ее лице хотелось купаться. И ей нужно что бы то ни было на земле гораздо меньше, чем сама она нужна земле, потому что это сама женственность, грубым куском небьющейся гордости целиком вынутая из каменоломен творенья»[66].

А что больше всего очаровывало Пастернака в Зинаиде — то, что она пленяла, не желая никого пленить. Осматриваясь, Борис замечал, что собственная жена кажется ему все более обычной, все более разочаровывающей взгляд. Он вдруг ощутил, что уклонился от правильного пути, связав свою жизнь с Евгенией, стал бояться, что гнет этой ошибки молодости ему придется испытывать до конца своих дней. Есть ли еще время все исправить? Ему надо было привести свои мысли и чувства в равновесие, и ради этого он согласился принять участие в организованной «Новым миром» и «Известиями» поездке группы писателей. Целью затевавшейся экспедиции было воспеть в прессе чудо, свершившееся на уральских рудниках благодаря пятилетнему плану, который, как говорилось, перевернет всю мировую экономику снизу доверху.

Вернувшись из этой увлекательной, но отобравшей много сил поездки, Пастернак вместе с женой тут же отправляется в другое путешествие. На этот раз — в Тифлис, столицу Грузии. Здесь семья поэта Тициана Табидзе предложила ему стол и кров… и здесь он снова увидел Зину Нейгауз.

Эта встреча оказалась решающей, новая любовь победила. Еще до того у Евгении состоялось бурное объяснение с мужем: она не могла смириться с увлечением Бориса другой женщиной. Напрасно он заверял, что Зинаида Нейгауз для него всего лишь милый сердцу друг, Женя давно догадалась об истинной подоплеке этой дружбы. И, взяв с собой сына, уехала в Германию, к родителям мужа. Старшие Пастернаки рады были принять их, жалели невестку, но особенно не надеялись на примирение супругов. А сам Пастернак, от души радуясь неизбежному разрыву и наслаждаясь одиночеством, тем не менее чувствовал тяжкую вину: ведь он сам спровоцировал этот разрыв.

Он напишет позже в повести «Люди и положения»: «Вскоре в двух семьях, моей и дружественной, произошли перевороты, осложнения и перемены, душевно тяжелые для участников. Некоторое время мне и моей спутнице, впоследствии ставшей моей второй женою, негде было преклонить голову. Яшвили предложил нам пристанище у себя в Тбилиси»[67]. Несмотря на то что Борис всегда подчеркивал свое презрение к материальному комфорту и положениям, регулируемым официально, по возвращении из Тифлиса он не колеблется и не теряет времени зря: оформляет развод с Евгенией и женится на Зинаиде, которая к тому времени тоже успела развестись. Своей постоянной наперснице Ольге Фрейденберг он так объявляет об этих событиях: «Я совершенно счастлив с Зиною. Не говоря обо мне, думаю, что и для нее встреча со мной не случайна»[68]. Новое семейное положение вынуждает Пастернака поселиться вместе с молодой женой в полуразрушенной квартире на Волхонке. Но тут распускают все более или менее законные писательские объединения, тут создается Союз советских писателей, вбирающий в себя всю литературную общественность, — и он снова просит дать ему квартиру, теперь в принадлежащем Союзу строении на Тверском бульваре. И — удивительное дело! — его просьбу на этот раз удовлетворяют.

Не откладывая дела в долгий ящик, Борис принимается писать и, желая отметить чудо своей встречи с Зиной, посвящает ей сборник стихотворений, одно только название которого звучит подобно символу веры: «Второе рождение». И в первой же строфе Пастернак предупреждает читателя, что вдохновили эту поэтическую сюиту одновременно очень разные, но взаимодополняющие чувства:

Здесь будет все: пережито́е
И то, чем я еще живу,
Мои стремленья и устои,
И виденное наяву.
………………………………………..
Здесь будет спор живых достоинств,
И их борьба, и их закат,
И то, чем дарит жаркий пояс
И чем умеренный богат.
И в тяжбе борющихся качеств
Займет по первенству куплет
За сверхъестественную зрячесть
Огромный берег Кобулет.
……………………………………………
Здесь будет облик гор в покое,
Обман безмолвья: гул во рву;
Их тишь: стесненное, крутое
Волненье первых рандеву.
……………………………………………..
Здесь будет все: пережитое
В предвиденьии наяву,
И те, которых я не стою,
И то, за что средь них слыву.[69]

Вот таким странным образом песнь во славу идеальной женщины сливается с описанием мест, где она впервые явилась ему, — пейзажами кавказских гор с укрытыми снегом вершинами, берегов Черного моря… В эйфории двойного открытия поэт, без минутного колебания, смешивает порывы сердца, красоту пейзажей и тяжкий труд тех, кто работает ради того, чтобы использовать все природные богатства родной страны. Он восхищается поденщиками с мозолистыми руками, теми, кто в работе не жалеет сил, но восхищается и теми, кто «по-отечески» надзирает за ними.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 36
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?