Утка спала под открытым небом во дворе, услышала, как ониулизнули, и тоже приободрилась; разнюхала какойто ручеек и поплыла по течениюего - и откуда прыть взялась! Не то что повозку тащить!

Только уж часа два спустя протер себе хозяин глаза на своейпуховой перине, умылся и только хотел было утереться полотенцем, как булавкацарапнула его по лицу и провела красный рубец от уха до уха. Пошел он в кухню ихотел было трубочку закурить; но чуть только подошел к очагу - обе яичныескорлупы как прыгнут ему в глаза... "Да что же это сегодня все моей головедостается!" - сказал он про себя и с досадой опустился на дедовскоекресло, но тотчас же вскочил с него и вскрикнул: "Ай, ай!" - потомучто иголка его очень больно (и не в голову) уколола.

Тут уж он совсем обозлился и стал во всех этих проделкахподозревать этих приезжих, которые накануне прибыли так поздно: пошел,посмотрел - а их и след простыл.

Тут он дал себе клятву никогда больше не пускать к себе подкрышу всякий сброд, который потребляет много, не платит ничего - да еще в видеблагодарности пускается вот на какие штуки.

Братец взял сестрицу за руку и сказал: "С той поры, какматушка скончалась, нет у нас ни на час радости; мачеха бьет нас каждый день, акогда мы к ней приходим, она нас гонит от себя пинками прочь. Кормит она насодними оставшимися от стола черствыми корками, и собачонке под столом живетсякуда лучше: той все же, хоть изредка, она швырнет лакомый кусочек. Божесохрани, кабы наша матушка об этом знала! Пойдем, станем вместе бродить по белусвету".

И пошли, и шли целый день по лугам, по полям и камням; икогда шел дождь, сестричка приговаривала: "И небо, и сердца наши заодноплачут!"

Вечером пришли они в большой лес и были так утомлены своеюскорбью, голодом и дальним путем, что забрались в дупло дерева и уснули.

На другое утро, когда они проснулись, солнце стояло ужевысоко на небе и горячо пригревало дупло. Тогда братец сказал: "Сестрица,мне пить хочется, и если бы я знал тут поблизости ключик, я бы сейчас тудасбегал и напился; мне кажется, я тут слышал журчание поблизости". Онвстал, взял сестрицу за руку, и они пошли разыскивать ключик.

А злая мачеха их была ведьма и видела, как дети ушли издому, и сама невидимой, как все ведьмы, прокралась за ними следом и все ключи влесу заколдовала.

Вот и нашли они ключик, который так и блестел, попрыгивая накаменьях, и братец хотел уж из него напиться; однако же сестрица прослышала,как ключик среди плеска журчал: "Кто из меня изопьет водицы, в тиграобратится! Кто из меня изопьет водицы, в тигра обратится!"

Тогда сестрица воскликнула: "Прошу тебя, братец, непей, не то оборотишься лютым зверем и меня растерзаешь".

Братец не стал пить, хотя и мучила его невыносимая жажда, исказал: "Я подожду до ближайшего источника".

Когда они пришли ко второму ключику, сестрица и в том средижурчанья выслушала: "Кто из меня воды напьется, волком обернется; кто изменя воды напьется, волком обернется".

И крикнула сестрица братцу: "Братец, прошу тебя, не пей,не то обернешься волком и съешь меня".

Не стал пить братец и сказал: "Я обожду до ближайшегоисточника, но там уж напьюсь непременно, что бы ты там ни говорила: жажда мояслишком невыносима".

Вот пришли они и к третьему источнику, и сестрица услыхала, какон среди плеска журчал: "Кто из меня напьется, диким козликом обернется;кто из меня напьется, диким козликом обернется".

Сестрица сказала: "Ах, братец, прошу тебя, не пей, нето диким козликом обернешься, убежишь от меня".

Но братец уже бросился к ключу, нагнулся к нему и хлебнулводицы, и чуть только первая капля ее попала ему на губы - он уже очутился уключа диким козликом.

Поплакала сестрица над околдованным братцем, и козликпоплакал тоже и сидел около нее грустный, унылый. Наконец сестрица сказала:"Не печалься, милый козлик, я тебя никогда не покину".

Тогда отвязала она свою золоченую подвязку и навязала еекозлику на шею; потом нарвала ситовнику и сплела из него мягкий шнурок. На этотшнурок привязала она козлика и повела его далее, и все шла и шла в глубь леса.И вот после долгого-долгого перехода они пришли наконец к маленькому домику, исестрица в него заглянула; домик оказался пуст, и она подумала: "Здесьможем мы остаться и поселиться".

Тогда набрала она листвы и мха на мягкую постель для козликаи каждое утро выходила из дома и собирала для себя корешки, ягоды и орехи, адля козлика приносила нежной травки, которую тот ел у нее из рук и был доволен,и играл возле нее.

Вечерком, поутомившись, сестричка, бывало, помолится,положит голову козлику на спину, словно на подушечку, да так и уснет. И если бытолько у братца был его прежний, человеческий, образ, им бы жилось отлично.

Так и жили они некоторое время одни-одинешеньки в глуши.

Случилось, однако же, так, что король той страны затеял втом лесу большую охоту.

Раздались повсюду звуки рогов, лай собак, веселые крикиохотников далеко разнеслись по лесу, и козлик слышал все это и очень хотелосьему при этом быть. "Ах, - сказал он сестрице, - выпусти ты меня посмотретьна охоту. Не сидится мне здесь на месте!" - и упрашивал ее до тех пор,пока она не отпустила. "Только смотри, - сказала она ему, - вечеромвозвращайся ко мне, ведь я от этих злых охотников должна буду запереться; ачтобы я тебя узнала, так постучись да скажи: "Сестричка, впусти меня",- и если ты так не скажешь, то и дверки моей не отворю тебе".

Вот и выскочил козлик из дома, и было ему так хорошо, таквесело на свежем воздухе! Король и слуги приметили красивое животное ипустились было за ним в погоню, да никак не могли поймать, и когда уже думали,что вот-вот он у них в руках, тот прыгнул через куст и исчез.

Чуть стемнело, он прибежал к домику, постучался и сказал:"Сестричка, впусти меня". Тогда была ему отворена маленькая дверка,он впрыгнул в дом и целую ночь отдыхал на своем маленьком ложе.

На другое утро охота продолжалась снова, и когда козленочекзаслышал звук рогов и порсканье егерей, он опять стал тревожиться и сказал:"Сестричка, отопри мне, выпусти меня". Сестричка отперла дверь исказала: "Только вечером приходи непременно и не забудь своихсловечек".

Когда король и его егеря опять увидели козлика с золотыможерелком, все они бросились за ним в погоню; но он оказался необычайнобыстроногим и проворным.

Целый день они за ним гонялись; наконец под вечер окружилиего, и один из егерей поранил его немного в ногу, так что он захромал и побежалуж не так быстро.