У меня в голове не укладывается, поэтому пожимаю плечами:

— Ты же… Ты же… Ахматгариев! Чемпион! Гордость всего университета и любимец студенток и преподавателей.

— Ага, — криво ухмыляется он. — Только это всё лишь спектакль, Тыковка. На самом деле всё не так. В последнее время у меня больше проигрышей, чем побед. Моя вина, я зациклился на одном человеке, бросил все силы, чтобы победить именно его… И не смог.

Марат говорит это так горько, что я прощаю прозвище, которое в очередной раз срывается с его губ. Он смотрит в окно и вздыхает, будто стыдно признаваться в чём-то подобном.

— Я будто стал одержим и на это время забил на учёбу…

— Будто ты раньше учился, — не сдерживаю иронии.

— Учился, — серьёзно возражает Ахматгариев. — Когда занимался на тренажёрах, я смотрел записи лекций… На ускоренной перемотке, конечно! Слушал, когда бегал. Зачёты сдавал по онлайн-звонкам. Но полгода пропустил, и, как назло, именно в это время в университете была проверка, и все мои липовые оценки раскрыли. Мне дали месяц, чтобы подчистить хвосты, или придётся брать академ. Дело даже не в этом… Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали преподаватели!

— Понятно, — бормочу я и веду плечом. — Так что нужно от меня?

— Ты отличница, — улыбается Марат. — Помоги мне закрыть неуды.

Я молчу, осознавая масштабы проблемы, и он добавляет холоднее:

— Это твоё наказание.

Смотрю с укором:

— А вежливо попросить нельзя было?

— Будто ты бы согласилась, — хмыкает он. — Ты же меня ненавидела. Даже тыкву швырнула! Пришлось импровизировать.

Заподозрив неладное, прищуриваюсь:

— То есть я изначально была твоей целью? Почему?

— Николь Романовна заявила, что лишь ты сможешь мне помочь, — серьёзно отвечает он и загибает пальцы. — Ответственная, надёжная, умная. Так она отозвалась о тебе.

— Ох, ты! Царёва расщедрилась на похвалу девушке? — от злости едва не скриплю зубами. — И почему меня это не радует?

Хочется выпалить «Нет» и уйти, оставив Марата наедине с его проблемами. Вот только не могу этого сделать.

— Ты отказываешься? — напрягается Марат.

Я смотрю на него, понимая, что Ахматгариев всё же убил мою зарождающуюся любовь в зародыше. Этот придурок играл на моих чувствах, стараясь ненависть обратить в любовь, и у него это прекрасно получилось.

Отвечаю спокойно, хотя внутри всё горит, будто кислотой плеснули.

— Нет. Ты же сын Дамира. Если мама узнает, что я отказалась помочь её пасынку, то сильно расстроится. Только ответь, зачем тебе было нужно становиться старостой?

— Николь сказала, что общественная деятельность будет плюсом, и проверяющих устроят даже тройки с минусом, — открывает он. И, помолчав, добавляет: — Прости.

— Хорошо, — я решительно поднимаюсь. — Помогу тебе всё сдать, но с несколькими условиями.

— Всё, что захочешь, — самодовольно отвечает он.

Мне очень хочется отомстить Марату! И это желание затмевает голос разума. Поэтому я отвечаю:

— Ты будешь выполнять все обязанности старосты.

— Хорошо.

— А ещё будешь ухаживать за мной. По-настоящему! Как будто мы встречаемся.

— Э… Ладно.

— Но это лишь на публику, — тут же добавляю я, и Марат непонимающе хмурится. — А ещё научишь меня шутерить.

«Иначе я тебя просто убью!»

Почему так больно? Я же хотела, чтобы Ахматгариев отрезвил меня, но теперь страшно жалею об этом.

Глава 20. Рухнувшая репутация

— Я его убью, — выпаливает Даша и, закатывая рукава, шагает в сторону аудитории.

— Стой, — хватаюсь за капюшон её толстовки. — Я не для того вам это рассказала!

— А для чего? — с вызовом интересуется Лола. Скрещивает руки на груди. — Мне тоже хочется его убить. Он вёл себя, как последний придурок. Изображал то плохого парня, то хорошего. И всё, чтобы выбесить тебя, а потом влюбить в себя. Вот же… Р-р-р!

— Подыграйте мне, — тихо прошу подруг. — Я поставила условия, и Марат обязался их выполнять.

— Какие? — они заинтересованно придвигаются.

— Он будет ухаживать за мной, — мстительно улыбаюсь я.

— О-о! — восторженно тянет Лола, у неё от смеха начинают блестеть глаза. — Королёва захлебнётся собственным ядом!

— И она не одна, — сухо напоминает Даша и кивает мне: — Прикроем. Только одна никуда не ходи. Внимание Ахматгариева чревато большими неприятностями!

— Но Таня же староста, — понурившись, замечает Лола. — У неё стопятьсот дел каждый день. Вдруг мы не сумеет вовремя оказаться рядом и остановить месть завистниц?

— Не нагнетайте, — отмахиваюсь я и пожимаю плечами. — Нет, ну честно! Посмотрите на меня! Все решат, что Марат приударил за пышкой на спор. Или ещё какую-нибудь причину придумают. Никто всерьёз не поверит, что толстушка могла понравиться спортсмену.

— Не обижай себя такими словами, — злится Лола и обнимает меня. — Ты милая! И очень привлекательная!

— Иначе, почему Королёва не упускает случая уколоть тебя? — поддакивает Даша. — Ты заставляешь её нервничать!

— Ага, — саркастично фыркаю я. — Потому что ем, что хочу, а не жую на обед листик салата? Перестаньте! Какая из меня конкурентка лучшим красотками университета? Всё будет хорошо. И вообще, это не главное наказание для Ахматгариева.

— А что ещё? — настораживаются девочки.

— Помните мой планер старосты? — не сдерживаю ехидного хихиканья. — Так он теперь у Марата. К тому же я Ахматгариева в чат старост добавила, а сама ушла.

— Да в тебе дремлет истинная злодейка! — восхитилась Лола.

— Надеюсь, страдания Марата тебя подбодрят, — с сомнением добавила Даша. — Но ты же понимаешь, что придётся и с этим ему помогать?

— А то, — вздыхаю и убираю с лица прядь волос, завожу за ухо. — Потому и попросила научить меня премудростям компьютерной игры. Хочу спускать пар, отстреливая монстров.

— Таня, как всегда, обо всём позаботилась, — весело подытоживает Лола. — И нечего волноваться. Идём? Скоро Царёва придёт.

Как и раньше, Николь Романовна тщательно избегает смотреть на меня, но сегодня её это не спасёт от моих вопросов. Подхожу после лекции и, замечая, как женщина резво подхватывает сумочку, чтобы в очередной раз от меня сбежать, говорю так громко, чтобы услышали все:

— Мне нужен ваш совет насчёт проведения Хэллоуина!

Царёва кривится, но всё же поворачивается ко мне. Все студенты ждут этот праздник, если проигнорирует, её не поймут. Со стуком ставит сумку на стол и смотрит с подозрением:

— Какой?

— Насчёт фонда, — я стараюсь не улыбаться, как голодная акула, но, судя по нервному тику женщины, не очень удаётся. — Большинство студентов согласились перевести в него часть будущей стипендии. Помогите нам с этим.

Собрать деньги всего невероятно трудно, у студентов их никогда нет. Но многие готовы делиться тем, что ещё не получено. Хочу воспользоваться этим поводом, чтобы узнать у Царёвой правду, как она добилась для меня надбавки, отдав мест старосты Марату.

Она хмурится:

— Я преподаватель, а не бухгалтер.