– Я и понятия не имела, что существуют разные степени бандитизма, – ответила Эми, потирая запястье. – Как интересно узнать, что существуют люди, на которых даже ты смотришь свысока! Как же они должны быть низки!

– Ты должна благодарить меня за то, что я догнал тебя, – продолжал Малик, поднимая с земли сухие сучья и бросая их в огонь.

– Благодарить! Да если бы ты не похитил меня, разве я оказалась бы сейчас здесь – посреди этого глухого леса в обществе бандита? Я вовсе не для того проехала полсвета, чтобы со мной так обращались!

Малик пристально взглянул на девушку.

– И как же это с тобой обращаются? Может быть, тебя били или держали впроголодь? Говори же, я хочу знать!

– Ах да! Я и забыла! Ты – самый милостивый разбойник на свете! Ты же приказал своим служанкам кормить меня!

Малик сердито направился в сторону, но Эми догнала его и заглянула в лицо.

– Ты, наверное, считаешь меня совсем дурочкой! Заботишься обо мне для того, чтобы получить максимальную цену, когда будешь продавать какому-нибудь негодяю типа этого Халмада! После одного его взгляда хочется принять ванну! Ты содержишь меня так, как фермер содержит скот! И поехал ты за мной исключительно из-за того, чтобы не потерять свои денежные вложения, – в этом сомневаться не приходится! Так ответь же теперь ты, есть ли мне за что тебя благодарить?

– Оказывается, ваш президент – не единственный американец, который умеет произносить речи, – с неприязнью заметил Малик. – Иди к костру, сядь и успокойся. Да съешь что-нибудь!

Девушка не послушалась, но внимательно наблюдала, как он достал из седельной сумки сверток с едой и кожаную флягу с водой.

– Это что, твой набор для похищенных? – саркастически поинтересовалась Эми.

– Я всегда держу это на седле – на всякий случай, – спокойно пояснил Малик и поднес флягу ко рту. Эми облизала пересохшие губы и нерешительно шагнула ближе.

– Как интересно узнать, что я подхожу под всякий случай! – не удержалась она, но сделала еще шаг.

Малик заметил ее движение и протянул ей мешок, перетянутый веревкой.

Девушка не приняла его, и он поставил мешок на землю.

– Как ты нашел меня? – спросила Эми, наконец подойдя к костру и садясь рядом с Маликом.

– Я водил по этим местам скот и людей с пяти лет, – ответил он, передавая ей флягу. – Я на лошади, а ты оставляешь за собой очень заметный след. Так что найти и догнать тебя совсем не трудно!

Эми припала к фляге, с жадностью глотая прохладную воду, и Малик, явно взволнованный, в конце концов отобрал ее.

– Пей помедленнее. А то станет плохо.

Было странно слышать из уст этого бандита хороший, с оксфордским произношением, английский. Какой странный человек! Если газеты, которые она читала, не врали, то дочь его заклятого врага, султана, замужем за его же родным братом.

Кроме того, он явно не похож на бандита в традиционном понимании.

– Я что, выпила всю воду? – с тревогой спросила Эми. Было страшно снова мучиться от жажды.

– Здесь за деревьями течет ручеек, – Малик кивнул в сторону. – Утром я наполню флягу.

Эми открыла мешок, который Малик протянул ей, и принялась с жадностью поглощать его содержимое – полоски сушеного козлиного мяса, сдобренного изюмом, ягодами и толчеными орехами.

– Похоже на пеммикан, – произнесла она, жуя.

– Что это такое?

– В мой стране его готовят в дорогу. Он очень питательный и практически не портится.

Малик хмыкнул. Эми задумалась.

– Послушай, а не заключить ли нам сделку? – наконец произнесла она, стараясь говорить как можно спокойнее и рассудительнее. – Тебе нужны деньги. Я могу их достать, если ты отпустишь меня.

Он искоса взглянул на нее, но промолчал.

– Это правда. У меня есть деньги – наследство, оставшееся после родителей. Я получу его через десять месяцев.

– Десять месяцев… – протянул Малик. В его устах это позвучало, как «десять лет».

– Но если ты позволишь мне написать домой – моему опекуну, – то я смогу получить аванс, и он пришлет банковский чек…

– Чек из Соединенных Штатов? – со смехом повторил Малик. – А почему бы не мешок бриллиантов с лунных гор?

Эми не могла оторвать глаз от лица своего похитителя: она еще ни разу не видела, как он смеется, и сейчас была очарована его улыбкой против своей воли. Зубы его оказались белыми и ровными, а улыбка открытой и заразительной. Девушка отвернулась.

– Муж моей тетушки в Константинополе ведет торговлю. Он занимается экспортом восточных товаров. И я ехала к ним, когда ты схватил меня, – продолжала Эми, делая еще одну попытку. – Он богат, и я уверена, что заплатит немалую сумму, чтобы вызволить меня.

Малик продолжал есть, словно она и не говорила ничего.

– А кузина моего дядюшки замужем за… ах, как же вы это называете… управляющий местностью, да?

Малик поднял руку.

– Достаточно! Вы, западные женщины, слишком много говорите! Доедай и отправляйся спать! – он поднялся и подбросил в костер веток – теперь он будет гореть всю ночь. Достал одеяло и подал его Эми.

– Ты мне не веришь? – спросила она. – Правда! Почему, думаешь, я сидела в дилижансе на первом сидении?

– Ты могла оказаться на этом дилижансе по тысяче разных причин, и я не собираюсь в них вникать. Единственное, что сейчас меня интересует, это сон. Весь день я искал тебя и, честно говоря, очень устал.

Он расстелил второе одеяло под деревом и улегся на нем, растянувшись и закрыв глаза.

– Почему же ты все-таки предпочитаешь продать меня в рабство, а не вступить в переговоры с моей семьей? Я же говорю тебе, что они хорошо заплатят за то, чтобы получить меня обратно!

Малик открыл глаза.

– На месте твой семьи я бы заплатил за то, чтобы кто-нибудь тебя забрал. Если ты сию же минуту не замолчишь, я брошу тебя здесь на съедение гиенам, – он демонстративно повернулся к девушке спиной.

– А ты не собираешься меня связать перед этим? – поддразнила Эми.

– Если ты собираешься ночью сбежать, предупреждаю, что то, что ты обнаружишь в лесу, значительно страшнее всего происходящего с тобой сейчас.

Эми встала.

– Я убегу при первой же возможности! – серьезно заявила она.

– Не убежишь! – отрезал Малик.

– Неужели?

– Именно так! Даже если мне придется приковать тебя к себе цепью!

В голосе его позвучала такая решимость, что Эми стало не по себе.

– Очевидно, я забыла, насколько я ценна, – презрительно проговорила она. – Почему бы тебе не зарабатывать деньги на свою борьбу с властями трудом, как делают все честные люди? Что, продавать похищенных женщин легче?