твоих «Кили», — сказала она. — С этим парнем явно что-то не так. Он само очарование, когда ты приглашаешь его в свой дом ровно до тех пор, пока он не возвратится подзней ночью, чтобы обнести твое жилище.

— Вот почему на улицах меня называют «Мародёром». Я беру все, что захочу.

Простачок. Вот оно. Воспринимай это так, как тебе, черт возьми, заблагорассудится.

После моего замечания на некоторое время все замолчали.

Затем, совершенно внезапно, она распустила огненной волной волосы, положив руки на изящные бедра. Если бы это был какой-нибудь укромный уголок, их бы назвали смертельно опасными.

— У меня нет на это времени! — прошипела она.

Затем Кили развернулась к мужчине, идущему к ней с луком и колчаном, полным стрел. Все перья оперения были зелеными ‒ настоящий цвет зависти. Этот цвет окутывал Кили, как и стрелы.

— Пора начинать, — сказал ей мужчина.

Она повесила колчан за спину и взяла лук, словно он был игрушечным. Кили бросила на меня испепеляющий взгляд в последний раз, прежде чем развернуться, чтобы уйти.

Я смотрел, как она уходит от меня, восхищаясь ее задницей. Я имел удовольствие лицезреть ее зад однажды ночью, когда Скотт Стоун трахал ее у окна в своей квартире. Занавески были сдвинуты в сторону, и то было великолепное зрелище. Ее зад казался полной луной темной ночью.

— Что, по-вашему, вы делаете?

Кили резко остановилась, когда через секунду я догнал ее.

На заднем плане начали бить шотландские барабаны, и я понимал, что бы Кили там не собиралась делать, она сделает это хорошо. Я хотел увидеть ее в этой обстановке, заставляющей эти стрелы лететь с точностью в цель.

— Иду.

— Почему рядом со мной?

— Прогуливаюсь.

Кили открыла рот, собираясь наброситься на меня. Затем она сделала глубокий вдох.

— Это огромное место, — сказала она. — На другой стороне поля достаточно места для прогулок.

— Я бы предпочел идти рядом с вами. Особенно после того, как увидел вас во всеоружии.

Я кивнул на ее снаряжение.

— Почему? Много людей хотят вас убить?

— Мы оба знаем, что это так.

Кили кивнула, как будто могла в это поверить. Затем она сделала шаг ближе ко мне. Она была высокой для женщины, но ей все равно приходилось смотреть на меня снизу вверх.

— Послушай. Кэш. Может, ты и одурачил моего брата всеми своими блестящими штучками, но меня тебе не одурачить. В тот момент, когда ты встретил меня на том кладбище, я поняла, что ты замышляешь что-то недоброе. Я не глупая девчушка. Не предаюсь фантазиям… принцы и принцессы и все такое сказочное дерьмо. И я не верю в гребаные случайности. Такие мужчины, как ты, не появляются просто так, из ниоткуда. Ты планируешь. Ты строишь козни. Ты мародерствуешь. Ты встретил меня на кладбище. Потом нанял моего брата. И теперь ты здесь. Чем бы ни был вызван твой интерес, — она указала между нами, — с этого момента тебе лучше остудить свой пыл.

Я не стал скрывать ухмылку. Кили думала обо мне. Ни одна женщина не приходит к таким выводам, если ее мысли не были поглощены мужчиной. А она думала обо мне. Должно быть, я произвел какое-то впечатление на кладбище.

Сердце Стоуна было не хуже моего.

• • •

Я смотрел, как Кили уходит, понимая, что немного напугал ее. Такую женщину, как она, нелегко было выбить из колеи, и позже это стало бы одновременно и благословением, и проклятием.

Позже.

Подумаю о проклятии позже.

Смирись с этим.

Проследил за тем, как Кили затерялась в толпе, окружавшей соревнования по стрельбе из лука. Это были новички, пробующие свои силы в древнем виде спорта. Заметил, что все они были мужчинами. Последний из них только что выпустил стрелу и попал в яблочко. Когда толпа зааплодировала, он поднял свой лук, радуясь вместе с ними.

Отступил назад, скрестив руки на груди, устраиваясь поудобнее.

— На что мы смотрим? — поинтересовался Рафф, хрустя орехами.

Этот шум сводил меня с ума, черт возьми. Слышать, как все что-то жуют… это раздражало меня, как если бы кто-то скреб гвоздем по школьной доске.

Он остановился, когда заметил, как я на него смотрю.

— У тебя какие-то проблемы, Кэш.

— Ага, — ответил я. — И убийство мужчин, которые жуют мне в ухо, одна из них.

Рафф хотел было снова открыть рот, но я поднял руку и прищурился.

Должно быть, кто-то дал лучнице накидку, которая прикрывала ее волосы и колчан. Она пробиралась сквозь толпу, идя к её началу. Лучница была достаточно высокой, чтобы люди с легкостью расступались у нее на пути. Гребаная женская сила. Я всегда говорил, что у такой женщины хорошие кости.

Ведущий игр по стрельбе из лука поднял руку победителя, держа её в воздухе, в то время как толпа разразилась аплодисментами. Через секунду ведущий сделал знак толпе успокоиться.

— Скотти Кэмпбелл! — объявил он. — Вы выиграли величайший из призов!

Говоря это, он сканировал взглядом толпу, пока не нашел лучницу. Вся толпа, казалось, проследила за его взглядом, все головы повернулись в ее сторону.

— Мэйв…

Прежде чем он успел закончить ее вымышленное имя, она сбросила накидку на землю, продемонстрировав свое снаряжение, и начала поражать мишени каждого из участников.

Лучница проделала весь путь, попадая в яблочко там, где не попадали участники, и когда она подошла к лучшему выстрелу Скотти Кэмпбелла, она прищурилась, когда оттянула тетиву. Под общий вздох толпы лучница пустила стрелу. При ударе она пробила насквозь другую деревянную стрелу, расколов древко пополам. Выстрел Робин Гуда. Некоторые называли его выстрелом, который бывает раз в жизни.

— Черт бы меня побрал.

Рафф присвистнул.

Толпа замолчала, не зная, куда смотреть дольше, на совершенный ею выстрел или на нее. Лучница повернулась к ведущему и Кэмпбеллу, и без дрожи в голосе сказала:

— Только мне позволено выбирать себе мужа!

Толпа снова взревела, и ведущий взъерошил редеющие волосы Кэмпбелла, когда он